— Тепловизор? — спросил Рокот.
— Включен. Ничего. Дождь мешает, слишком много помех.
Рокот смотрел вниз, напрягал зрение. Искал движение, свет, что угодно. Ничего.
Коптер кружил над городком. Низко, над самыми крышами. Пилот вел его медленно, методично сканировал улицы.
Вдруг машину тряхнуло. Резко, сильно. Рокот схватился за ремень, чтобы не упасть.
— Что это⁈ — рявкнул он.
— Не знаю! — пилот напрягся, вцепился в штурвал. — Приборы… Командир, приборы сходят с ума!
Рокот посмотрел на экраны в кабине. Стрелки дергались, индикаторы мигали. Карта искажалась, расплывалась.
— Зона искажения, — выдохнул пилот. — Черт, мы прямо над ней!
Искажение. Аномалия, оставшаяся после катастрофы. Соваться в такую на коптере…
Коптер тряхнуло снова. Сильнее. Винты завыли, один из них сбился с ритма.
— Командир, искажение влияет на управление! — голос пилота напряженный, но профессиональный. — Нужно уходить!
Рокот стиснул зубы. Смотрел вниз, на руины. Где-то там прячется противник. Где-то близко. Серьезный противник. Унисол, который положил десяток бойцов, и ушел, оставив с носом его, Рокота!
Ублюдок…
Но оставаться нельзя. Коптер может упасть. Потерять отряд из-за упрямства — глупо.
— Ладно, — процедил Рокот. — Хорошо. Уводи коптер.
Пилот кивнул, развернул машину. Коптер накренился, пошел на набор высоты. Через несколько секунд тряска прекратилась. Приборы стабилизировались.
Рокот сел в свое кресло, ткнулся головой в стекло. Смотрел вниз, на тающий в хмари городок. Дождь хлестал по стеклу, коптер потряхивало.
Где-то там. В этих руинах. Прячется.
Умный. Знал про маяк, отключил. Про зону искажения тоже знал, или повезло? Сейчас уж не спросишь…
Рокот провел взглядом по развалинам. Медленно, методично. Запоминал местность.
Прячься, урод, подумал он холодно. Прячься.
Все равно найдем тебя.
Коптер заложил очередной вираж и ушел в ночь, растворившись в дожде и темноте.
* * *
Я следовал указаниям. еще минуту петлял по переулкам, потом свернул к месту, которое показывал Симба.
Впереди — вход в подземный переход. Широкая лестница вниз, бетонные стены, темнота внутри. еще советская постройка, массивная, надежная…
Я притормозил у края, включил фары на максимум. Свет ударил вниз, осветил ступени. Широко. Багги пройдет.
Перевел дыхание. Вдавил газ — плавно, аккуратно.
Багги съехал на лестницу. Передние колеса ударили о первую ступень, подвеска просела. Я держал руль крепко, контролировал скорость. еще ступень, еще. Бампер чиркнул о бетон, заскрежетал… Не страшно.
Медленно, метр за метром, спускался вниз. Движок ревел, эхо разносилось по тоннелю. Лестница закончилась — внизу ровный пол, на стенах — облупившаяся плитка. Тоннель уходил вперед метров на пятьдесят, может, больше.
Я загнал машину поглубже, остановился и заглушил двигатель.
Тишина.
Только капли падают с потолка, где-то скрипит металл. Пахнет сыростью, плесенью, затхлостью.
Я откинулся на спинку кресла. Выдохнул тяжело. Закрыл глаза на секунду. Руки дрожали — адреналин, усталость.
— Статус: GPS-маяк неактивен, — доложил Симба. — Вероятность обнаружения с воздуха — минимальна. Рекомендую оставаться в укрытии, возможно патрулирование.
Я кивнул, не открывая глаз. Посидел немного, вздохнул и потянулся к ремню. Отстегнул, размял шею. Безумная гонка далась непросто. А сейчас надо бы воспользоваться передышкой с пользой. Найти маяк, выковырять его, уничтожить… Посмотреть, что там в багажном отсеке, получше закрепить снаряжение…
Я выбрался из машины и вдруг замер.
Шорох.
Тихий, но отчетливый. Будто металлом по металлу скребут…
Из грузового отсека.
Твою мать, это еще что?
Я замер. Шорох послышался снова. Рука сама потянулась к поясу. Я достал «Отбойник», взвел курок. Щелчок прозвучал в тишине тоннеля громко и отчетливо.
Медленно повернулся. Посмотрел назад, в грузовой отсек. Рюкзак, деструктор, «Каратель». И контейнер. Тот самый металлический ящик, который был закреплен ремнями, когда я запрыгнул в багги.
Звук шел оттуда.
Скрежет усилился. Что-то билось о стенки изнутри.
— Это еще что за херня? — пробормотал я.
Держа «отбойник» двумя руками, я медленно двинулся к машине, глядя на контейнер. Большой, металлический, с магнитной крышкой. Что «ГенТеке» мог в нем перевозить?
Или кого?
Я подошел вплотную. Встал перед контейнером, взял пистолет правой рукой, держа ее чуть на отлете, левой потянулся к крышке…
Ладно, посмотрим, что там у нас внутри…
Глава 11
Нажав на кнопку, разблокирующую магнитный замок, я отскочил в сторону и перехватил «Отбойник» двумя руками, беря ящик на прицел. Контейнер дернулся и раскрылся: крышка уехала вверх, передняя стенка откинулась. Когда моим глазам предстало содержимое, я рефлекторно отошел еще на шаг и крепче сжал пистолет.
Твою мать…
— Симба, — негромко произнес я. — Ты это тоже видишь?
— Вижу, шеф, — с небольшой паузой откликнулся ассистент.
Я не спускал взгляда с контейнера. Да ладно, блин, какого хрена?
В контейнере сидел геллхаунд.
Левый глаз светится красным, из-под шерсти проблескивают металлом элементы усиления… Ошибки быть не могло. Именно механоид.
Только… Какой-то неправильный.
Я видел геллхаундов, чтоб им пусто было, иногда с более близкого расстояния, чем мне хотелось бы. Долбанные машины смерти, огромные, уродливые, закованные в броню, с челюстями, способными перекусить человека пополам. Под два метра в холке, треть тонны веса, никакой жалости…
Этот был… другим.
Во-первых, размер. Геллхаунд выглядел, как крупная собака, но не как чудовище. Пропорции почти нормальные — вытянутая морда, стоячие уши, мощные лапы. Похож на немецкую овчарку. Очень, очень большую немецкую овчарку…
Во-вторых, броня. Ее не было. Совсем. Только шерсть — лохматая, взъерошенная, местами свалявшаяся. Под ней проглядывал металл — усиленный скелет, стыки имплантов на лапах, грудной клетке. Хотя ладно, в стае Гончего Улья тоже были мехи без брони. Но те выглядели уродливо, как будто сошли с экрана ужастика. Этот же… Пожалуй, я действительно мог бы спутать его с собакой.
Но самое главное — поведение.
Геллхаунд не бросился на меня. Не зарычал. Не оскалился. Он забился в дальний угол контейнера, прижался к стенке и смотрел на меня. Правым глазом — живым, собачьим, карим.
И на морде у него было… что? Страх? Растерянность?
Хаунд прижал уши, поджал хвост и издал звук. Тихий и жалобный.
Геллхаунд скулил.
Твою мать!
— Симба, — проговорил я. — Что за фигня?
— Полагаю, это геллхаунд, — невозмутимо ответил ассистент.
— Спасибо, кэп, — буркнул я. — Откуда он тут взялся вообще?
— С мясной станции, на которой был захвачен багги, — «пояснил» Симба.
Я закатил глаза.
— Ты издеваешься? Зачем ты говоришь очевидные вещи?
— Я всего лишь отвечаю на ваши вопросы, шеф, — в голосе Симбы послышалось что-то вроде обиды.
Хаунд снова заскулил. Охренеть…
Я осторожно шагнул ближе, не опуская оружия.
Геллхаунд съежился еще сильнее. Попытался втиснуться в угол контейнера глубже, но некуда