Выбравшись, отошел в сторону, положил маяк на бетонную плиту и несколько раз от души приложился по нему топором. Хм. Пожалуй, готово. Вряд ли эта штуковина в таком виде способна продолжать передавать сигнал… Впрочем, даже если и способна — скоро меня здесь уже не будет. А там — пусть ищут.
Я вернулся к машине, сел за руль, завел двигатель. Рев мотора заметался по переходу, заглушив завывание ветра и шум дождя. Скомандовав Симбе переключить режим зрения, я аккуратно развернулся и повел машину обратно на лестницу.
На то, чтобы выбраться, ушло минут пять — очень уж не хотелось повредить что-то под корпусом багги обломками. Но выбрался. Бросил взгляд на визор, на котором зеленым пунктиром светился маршрут, вывернул руль, и, выбравшись на дорогу, повел машину по маршруту.
Если повезет — за пару дней доберусь. Спешить, впервые за долгое время, некуда, так что можно передвигаться аккуратно. Ехать по ночам, днем прятаться…
Багги ехал сквозь руины, фары выхватывали дорогу, рев двигателя метался между остовов домов… Но даже он не смог заглушить полный боли и отчаяния вой, раздавшийся где-то за спиной. Там, где в темноте, в руинах, остался маленький бракованный геллхаунд. Слишком дружелюбный для войны и слишком живой для машины…
Я поежился и прибавил газу. Машина вздрогнула и ускорилась, унося меня все дальше в серую пелену дождя.
Глава 12
Багги пер по разбитой дороге, колеса подскакивали на выбоинах, подвеска скрипела. Фары выхватывали из темноты куски асфальта, лужи, обломки бетона и арматуры. Дождь хлестал по лобовому стеклу, ветер выл между руин, задувал в открытую кабину. Я вел машину на автомате, следуя зеленой линии маршрута на визоре, и уже начинал жалеть, что не выбрал другой путь.
Больше часа я петлял по этим гребаным руинам. Полтора, два — я не засекал. Объезжал завалы, пробирался через дворы, протискивался между остовов домов, лавировал по узким проулкам. Три раза разворачивался, потому что дорога упиралась в непроходимые груды бетона. Бесило до зубовного скрежета.
Руки затекли на руле. Спина ныла — сиденье жесткое, амортизация так себе. Глаза слипались от усталости и монотонности пути. Хотелось выбраться на открытое пространство, где можно дать газу и ехать нормально, без этого вечного петляния.
Каждый поворот — лотерея. Проедет или застрянешь. Свернешь направо — упрешься в завал. Налево — то же самое. Прямо — вроде свободно, едешь метров двести, и снова тупик. Возвращайся, ищи объезд. Время уходит, бензин горит, а я все кручусь здесь, как крыса в лабиринте.
Симба строил маршрут по старым картам, накладывая их на текущую реальность, пытаясь просчитать проходимость. Но карты старые, а руины новые. Что было проездом пятнадцать лет назад, сейчас могло быть завалено. И наоборот — где стояло здание, теперь могла быть куча щебня, через которую багги пролезет.
В общем, по факту, ехали не по маршруту, а наугад. И пока угадывалось так себе.
Последние полчаса я ехал вперед по относительно проходимому маршруту, и уже начинал надеяться, что так и будет продолжаться. Но надежда, как говорится, умирает последней.
Фары выхватили что-то впереди. Я притормозил, вгляделся. Сердце екнуло.
Два бетонных столба. Поперек дороги. Без шансов на объезд.
— Да вы шутите… — выдохнул я. — Серьезно? Опять?
Я остановился метрах в десяти от завала и заглушил мотор. Я сидел, смотрел на препятствие и барабанил пальцами по рулю.
Два столба. Метров по десять длиной каждый, толщиной сантиметров сорок-пятьдесят, может, больше. Бетонные, армированные — видно торчащую арматуру на сколах. Лежат крест-накрест, один наискосок слева направо, второй поверх него справа налево. Перекрыли проезд полностью, от стены до стены. Края упираются в дома по бокам.
Возвращаться? Опять петлять? Еще час терять?
Нет. Хватит. Попробую растащить. На багги есть лебедка, мощная, военного образца. Должна справиться. Тяжеловато будет, но реально.
Я открыл дверь и вылез. Дождь сразу залил лицо, куртку, волосы. Холодный, противный, хлещущий наискось целыми потоками. Я поднял воротник, но толку мало.
Я подошел к первому столбу, присел на корточки, посветил фонарем на основание. И выругался.
Основание столба — то место, где он крепился к фундаменту или подставке — было разбито. Бетон раскрошен, куски арматуры погнуты, вырваны. Это не от времени. Не от погоды. Не просто треснуло и развалилось.
Его выбили. Специально.
Взрывом? Посмотрел внимательнее — следов копоти нет, характерных воронок тоже. Тараном? Может. Или просто ломом, кувалдой, долбили, пока не рухнул.
Я встал, перешел ко второму столбу. Присел, посветил. То же самое. Основание разбито, столб свален.
Столбы специально уронили. Кто-то. Зачем? Чтобы перекрыть дорогу.
Засада.
Меня начало пробирать. Холодок пополз по спине, мышцы напряглись. Рука сама легла на рукоять «Отбойника» на поясе.
— Симба, — сказал я негромко, стараясь не повышать голос. — Запусти…
И в этот момент интерфейс полыхнул красным.
«Скат» активировался автоматически, высветив под два десятка красных фигурок. И в ту же секунду вспыхнуло свечение фазового щита, а через миг я услышал выстрел.
Твою мать!
Град дроби ударил по щиту — десятки мелких металлических шариков. Щит вспыхнул ярче, по поверхности побежали искры.
Вот уроды!
Куча мусора справа взорвалась движением, во все стороны полетела земля и крошки бетона, и с диким, невеловеческим воплем на меня прыгнуло нечто.
Рассматривать неведомого прыгуна не было времени — все сигнатуры в визоре пришли в движение, устремляясь ко мне, — потому я просто выхватил отбойник и выстрелил навскидку. Попал. Четко в центр несоразмерно большой головы. Прыгуна отбросило в сторону, а об асфальт звякнул выпущенный из рук кусок арматуры.
Кажется, я знаю, кто использует такое оружие.
Мутанты.
Новый выстрел, вспышка щита, шорох слева. На голых рефлексах я выбросил в сторону левую руку, одновременно активируя имплант. Клинок со звонким щелчком выскользнул из предплечья, пробив горло мутанту, уже замахивающегося на меня огромной дубиной. Увернувшись от фонтана темной крови, припал на колено и расстрелял взгромоздившегося на бетонную плиту урода, уже нацелившего на меня свой обрез.
Да откуда ж вы тут взялись, уроды?
С трех сторон бежали еще мутанты. Четверо. Орали — звуки нечленораздельные, животные, дикие. Кто-то визжал, кто-то рычал, кто-то издавал что-то среднее между хрипом и воем.
Выстрел. Пистолет лягнулся отдачей, мутанта бросило назад в темноту. Выстрел — в центр масс, урод согнулся, упал на колени,