— Всё, что касается личного, в кейс не входит, — сказал. — И никогда не войдёт.
— Не драматизируй, — мягко. — Я звоню не как «твоё прошлое», а как руководитель направления. У нас сильное агентство, хорошие выходы. Твою историю уже обсуждают, с нами или без нас. Я предлагаю тебе управляемый PR, а не стихийную свалку.
Она звучала как методичка. Правильные слова, правильные аргументы. Только я знал, как легко её «управляемый PR» превращается в удобные для неё нарративы.
— Короче, — она перешла на чуть более привычный тон, — у вас уникальный кейс. Фитнес-клуб, который официально говорит «нет стыду», плюс харизматичный управляющий, плюс личная история падения и восстания. Это же сериал, Кир. Почему бы не сделать из него умный сериал, а не тупой?
— Потому что я не хочу быть ни тем, ни другим, — спокойно сказал. — Я хочу, чтобы клуб нормально работал. Без чужих жёлтых проекций.
Она усмехнулась в трубку:
— И при этом думаешь, что сможешь контролировать повестку без профи? Ты всегда так делал пока всё не разрушилось. Вспомни.
Я вспомнил. Как она продавливала наши семейные «выгодные» решения. Как я молча соглашался, пока не остался один в пустой квартире и с кредитом.
— С «Pulse» так не будет, — сказал.
— Я в этом тебе помочь и хочу, — сказала она, с лёгким нажимом на «я». — Мы как агентство можем закрыть тебе: кризисную часть, позиционирование.
— Цена? — автоматически.
— Контракт. И нормальные условия для команды. Мы не будем делать это за спасибо.
Я коротко выдохнул.
— Алина, — сказал, начиная чувствовать усталость в голосе. — Я скажу прямо. Я не хочу, чтобы ты была связана с «Pulse». Ни как агентство, ни как «та, которая лучше всех знает, как со мной работать».
Пауза.
— Ты всё ещё думаешь, что можешь отделить меня от своей жизни полностью? — тихо спросила она. — Мы были женаты, Кир. Мы работали вместе. Ты правда веришь, что можно сделать вид, что этого не было?
— Я не делаю вид, что не было, — ответил. — Я делаю так, чтобы оно не было частью того, что я строю сейчас.
Она молчала пару секунд. Я почти видел, как у неё приподнимается бровь.
— То есть, — уточнила, — ты отказываешься работать с агентством, потому что там есть я.
— Я не хочу тебя в «Pulse», — спокойно. — Ни тебя, ни твой стиль. Либо ты, либо клуб. Я выбираю клуб.
Она хмыкнула.
— Звучит красиво, — сказала. — Пафосно даже. Мог бы на этом выступить где-нибудь.
Потом голос вновь стал холоднее:
— Хорошо, Кир. Ты сказал «нет» — я услышала. Посмотрим, — добавила уже профессионально, — что скажет твой владелец, когда увидит презентацию от сильного агентства. Без твоей фильтрации.
— Не вздумай обходить меня, — сказал. — Это мой проект.
— Это бизнес, — мягко ответила она. — А в бизнесе нет бывших. Есть выгодные и невыгодные решения.
Связь оборвалась.
Я опустил телефон на стол, уставился на чёрный экран. Дыхание было ровное, но пальцы сжались в кулак до хруста.
«Ты, блядь, серьёзно думал, что она просто скажет “ладно” и уйдёт?» — ехидный внутренний голос.
Нет. Не думал. Долго ждать не пришлось. Вечером того же дня владелец прислал короткое:
«Нужно обсудить один интересный вариант по PR. Завтра, 11:00, видеосозвон.»
Я уже знал, кто за этим вариантом стоит.
На созвоне он выглядел довольным. Это было плохим знаком.
— Кирилл, — начал он без предисловий. — История с меморандумом набирает обороты, я вижу твою работу, работу команды. Молодцы.
— Спасибо, — кивнул я. — Соня по аналитике хорошо отработала, маркетинг тоже.
— Да-да, — он махнул рукой. — Но ты же понимаешь, что на таком шуме надо уметь сыграть. Обычный пресс-релиз и пара интервью — это мало.
Экран поделённый: владелец, юрист, кто-то из совета.
— К нам вышло одно сильное агентство, — продолжил он. — С предложением кампании вокруг твоей инициативы. Чётко, структурно, с пониманием рынка.
Я сжал зубы.
— Агентство «XY», — уточнил владелец. — Руководитель направления — Алина…
И назвал её фамилию. Как будто я мог её забыть.
— Я знаю, кто она, — тихо сказал.
— Вот именно, — обрадовался он. — Она хорошо знает и тебя, и то, как ты работаешь. В предложении прямо написано: «Мы понимаем его мотивацию, язык, можем выстроить вокруг этого выгодную стратегию».
— Она уже прислала наброски кампании, — владелец щёлкнул мышью, демонстрируя презентацию. — ЗОЖ без стыда как часть новой этики, истории клиентов и сотрудников, спецпроекты с блогерами, и да, — сделал акцент, — аккуратно вставленный «человеческий фактор управляющего».
— Мне не нравится идея использовать мою личную историю как продающую, — спокойно сказал я. — И агентство, которое себе такое предлагает, — тем более.
— Кирилл, — он переключился на тон «я старше и умнее», — я понимаю, что у вас с ней… личное прошлое. Но ты же профессионал. И она — профессионал. Нам нужно думать о бизнесе.
— Бизнес — это ещё и культура, — ответил. — Я только что вывернул клуб наизнанку, чтобы убрать стыд как инструмент. Если мы сейчас начнём подкармливать интерес к моим отношениям для охвата — это будет противоречить тому, что мы декларируем.
Юрист кашлянул:
— Технически в их кампании аккуратно разведено личное и профессиональное, — сказал. — Везде стоит осторожное «по данным источников» и «по словам клиентов»…
— Мне не нужно, чтобы моя бывшая жена строила вокруг меня нарратив, — оборвал. — Ни осторожный, ни любой.
Владелец прищурился:
— Ты отказываешься работать с агентством на основе личного конфликта?
— Я отказываюсь работать с агентством, где руководитель человек, который уже однажды использовал мою жизнь как ресурс, — сказал. — И я не собираюсь повторять этот опыт в работе.
Пауза.
— Понимаю эмоции, — неискренне сказал владелец. — Но давай так: как минимум стоит обсудить. Ты посмотришь кампанию, пообщаешься, выстроите рамки. Мы не обязаны брать все их предложения, можем адаптировать.
«Как минимум стоит обсудить» — так он говорил, когда мы брали кредит по её инициативе.
«Как минимум стоит обсудить» — когда я соглашался на их с другом совместный бизнес-план.
Я почувствовал, как в груди поднимается знакомый