После еды меня разморило ещё сильнее, и уснула я уже по-настоящему крепко, наивно полагаясь на бдение своих спутников.
Как бы не так.
Неизвестно, когда и где это произошло, но кони свернули с дороги и, судя по всему, долгое время брели по снежной целине, пока перед ними заградительной стеной не вырос тот самый ельник, а может и не тот.
Все понимали, что искать большак в быстро сгущающихся сумерках – занятие бесполезное и вредное для жизни, поэтому решили переночевать под сенью деревьев, соорудив времянку-шалашик из лапника. Мужчины отправились за строительным материалом и дровами для костра, я расседлала и покормила овсом лошадей. Алек удивился, когда я не смогла воспользоваться даром, чтобы разжечь огонь. Постаралась как можно убедительнее объяснить это тем, что не успела восстановиться после вчерашнего и всю дорогу «грела» себя и Кира, подчистую истратив резерв. Поэтому ставить защитный контур и поддерживать его всю ночь напролёт придётся другу.
Пока обустраивались на ночлег, окончательно стемнело. Прояснившееся к ночи небо обсыпалось яркими звёздами, среди которых робко затерялся молодой месяц.
Обледеневшие сучья громко трещали и шипели, когда их подкидывали в огонь. Вверх и в стороны брызгали снопы золотых искр.
Сидеть у костра, любуясь танцующим пламенем, было тепло и уютно. Выспавшись за день, мы не спешили отправляться на боковую, лениво болтая обо всём, что взбредёт в голову. Иногда разговор замирал и было слышно, как пофыркивают невидимые в темноте кони.
На общее ложе из лапника и подогретых у огня одеял меня затолкали посередине. Скорее всего не столько для того, чтобы хрупкой девушке было теплее, а дабы наверняка избежать повторения случившегося предыдущей ночью конфуза.
Самое забавное, что вчера и Киар, и Алек пользовались большим успехом у женского пола, в поздний час представленного на постоялом дворе тремя пригожими подавальщицами и их подружками, тайком сбежавшими из дома, чтобы поглазеть на симпатичных чужаков. И у каждого из мужчин была своя отдельная комната, где можно было уединиться с той, кто понравится и согласится. Вместо этого они горячо поспорили, кому достанется сомнительная честь препроводить меня баиньки. Киар на ногах стоял крепче, поэтому последнее, что запомнилось, были его сапоги, на которые я глазела, мешком болтаясь на левом плече ташида, в то время как правое с тем же удобством занимал Алек. В комнате спор, очевидно, продолжился и закончился приснопамятным – так не доставайся же ты никому! – в результате чего я провела ночь на полу.
Эх, мне бы сегодня по утру клочок бумаги, карандаш да талант живописца, чтобы увековечить момент если не для потомков, то в качестве компромата на будущее.
Помечтав о несбыточном, я поворочалась, устраиваясь поудобнее и выбирая между любимым боком и тем, лёжа на котором, окажусь лицом к другу. Оба мужчины спали или притворялись спящими ко мне спиной. В конце концов я уткнулась лбом в ташида и притихла.
На рассвете пригрезился навеянный недавними событиями кошмар. Будто Киар взбунтовался и проделал с Алеком то же самое, что и со злыднем – схватил за горло и со всей силы шмякнул об дерево. Видение, в котором друг тряпичной куклой лежит на снегу с широко открытыми неподвижными глазами, было настолько ярким, что взбодрило не только разум, но и тело. Я резко вздрогнула и проснулась.
Хм, надеюсь, они сделали это, чтобы согреться .
За ночь обо спутника повернулись ко мне лицом и оплели меня тугим коконом из рук и ног. Я представила, как незаметно-коварно выскальзываю из их объятий и всё-таки пытаюсь, пусть и коряво, сделать зарисовку с натуры.
На этот раз смеялась я тихо, но всё равно была услышана. Мужчины открыли глаза, осознали в чём подвох и раскатились в разные стороны.
Светать только начало, но мы решили не терять время на потягушки, костёр и завтрак, а немедленно отправляться на поиски дороги, однако тут возникла проблема с выбором направления. У каждого из нас было своё представление на этот счёт.
– Тай, тебе всегда лучше моего удавались поисковые импульсы, – обратился ко мне Алек. – Может, попробуешь?
– Ну и к чему я привяжу его в незнакомой местности? – скептически возразила я. – Напрасная трата силы.
– Может, какой человек поблизости окажется.
– Скорее уж медведь, да и тот в берлоге. Это всё равно, что тыкать пальцем в небо.
– Давайте для начала обыкновенным зрением поищем, – выдвинул рациональное предложение ташид.
– Давайте! – поддержала я и пощекотала свою лошадку пятками.
Заиндевевшая от мороза животинка только того и ждала, охотно тронувшись с места бодрой рысцой.
Поначалу было даже весело. Крепкий, но вполне терпимый морозец. Ясное небо. Пушистый, искрящийся россыпью бриллиантов снег, в котором до поры до времени резво рысили наши кони. Однако прошёл час, второй, третий… Лошади давно перешли на шаг, мы проголодались, а дороги и обозначающих её вешек как не было, так и нет.
– Что за ерунда? – Алек поравнялся со мной поделиться своими сомнениями. – Не могли мы вчера так далеко от тракта уехать. Я, конечно, дремал, но вполглаза, разве что под самый вечер ненадолго уснул. Такое ощущение, что ездим по кругу. Но мы же не в лесу, чтобы так бестолково плутать, да и места вокруг всё время разные.
– Мфда? – удивилась я. По мне так одни и те же ёлочки-рябинки.
– Ты что делаешь? – заподозрил неладное парень.
– Ем.
– А почему нам не предложила?!
Я прожевала твердокаменный то ли от холода, то ли от времени сухарик и развела руками:
– Думала, сами догадаетесь.
– Если так дальше пойдёт, то мы и эту ночь проведём под открытым небом, – проворчал друг, извлекая из сумки пирожок – один из тех, что собрала ему в дорогу подавальщица Марьяна. Уж больно ей рыжий ведун приглянулся.
Алек дунул магией на гостинец и тот закурился ароматным парком. Я завистливо сглотнула.
– Хочешь?
– Давай.
Мне щедро протянули кулёк с выпечкой. С большим трудом сдержав разочарованный вздох, я выгребла