Это будет сложный ужин.
Три раза повторила, что только еда. И пальчиком погрозила.
Не, почему-то уверен, что если начну приставать, то своего добьюсь, но… С ней хочется по-другому. С ней хочется, чтобы она сама ждала моих поцелуев. Чтобы раскрылась, чтобы верила…
Верила?
Я ж вру ей с самого начала почти во всем…
Блин.
А вот в чувствах не вру.
Девочка мне по-настоящему интересна. И на спор с Серегой уже плевать. Собственно, я его уже выиграл. Спорили на свидание. Я вот сейчас к ней ужинать пойду.
Так… А куда это она меня ведет.
– Нифига б себе! – ахаю непритворно. – Это ты тут живешь?
– На самом деле, – опускает глазки, открывая подъезд элитного жилого дома. – Не я. Ирма.
– То есть? – торможу в отделанной мрамором парадном.
– У нее ремонт, – Иришка моя явно нервничает. – Она это дело ненавидит, а за бригадой смотреть надо. Вот она уехала в дом отдыха, а я к ней. Для меня это тоже почти санаторий, – широко улыбается она.
– А ты уверена, что гостей можно? – хмурюсь.
– Ну, – прикрывает глазки. – Мы же только ужинать?
Ага! Вот оно что…
Ну окей.
Вздыхаю.
– Да, – киваю, – только ужинать.
Проходим.
С ней приветливо здоровается консьерж. Она ему не менее приветливо отвечает.
Я бы сказал, что она ему отвечает, как хозяйка дома.
Чуть высокомерно, отстраненно, но вежливо.
Ладно… Фиг с ним.
Поднимаемся в квартиру…
Вау!
Может, эта Ирма и старая карга, но вкус у нее есть…
Уют и стиль чувствую, едва переступив порог.
Ванная действительно раскурочена.
Все по-умному отгорожено плотным полиэтиленом, поэтому квартира в чистоте…
Клево.
Мне нравятся эти женщины.
Если они мне так же офигенно сделают мой зал для конференций, то я буду просто счастлив. Особенно, учитывая, что вот такую Иришку себе отхватил…
Надо бы прекращать это вранье.
Что-то мне подсказывает, что если моя малышка узнает, кто я, то первой реакцией будет обида, а не восторг.
– Пойдем, – тянет она меня в большую кухню. – Тебе повезло, я готовила сегодня днем. Обычно я делаю мало, только на себя. Но ризотто сделать мало не получается.
Она что-то тараторит, явно пытаясь скрыть нервозность, а я сижу на удобном кухонном стуле из красного дерева и с бархатной обивкой и наблюдаю за ее быстрыми и красивыми движениями. Телефон, чтобы не мешался в кармане джинсов, кладу на стол. А чтобы она не увидела случайно какой-нибудь волшебный звонок, выключаю его.
Она не это не обращает никакого внимания. Суетится с тарелками.
– Я так поздно не ем, – смотрит на меня извиняющимся взглядом. – Но я с тобой за компанию посижу.
Я вскакиваю, чтобы помочь ей сесть. Ну вот хочется мне, чтобы она почувствовала себя принцессой, леди, избранной, невероятной, уникальной…
Она краснеет!
Явно не ожидала этого, закусывает губку, и тут…
И тут раздается стук в дверь.
Переглядываемся…
– Это кто? – спрашивает она ошарашенно.
– Ты правда думаешь, что я знаю? – возвращаю ей вопрос.
– Ой, – трясет головой и бежит в прихожую.
С той стороны двери не унимаются.
Кнопку звонка попросту зажали.
Иришка стоит растерянная.
– Давай откроем? – предлагаю.
– Не хочу, – поджимает губы.
Но в дверь начинают колотить чуть ли не ногами.
– Ирма! – орет с лестничной клетки явно нетрезвый мужской голос. – Ирма, открой!
Блин!
Поворачиваюсь к Иришке. Смотрю на нее вопросительно
– Ирма! – мужик продолжает колотить по двери, кажется, уже всем собою.
– Я открою! – моя кроха решительно сжимает губы.
С той стороны слышен еще один удар, я вдруг представляю, что ее сейчас ждет, и уверенно отстраняю от замка.
Распахиваю дверь.
– Ирма! – за дверью стоит…
Ну почти стоит смазливый блондинчик, пытается сфокусировать взгляд на Ирине, стоящей за моей спиной.
– Ирма! Нам надо поговорить!
ПОДПИСКА
– Мужик, тебе б поспать, – стараюсь быть дружелюбным, но категоричным.
Набраться так, что свою бабу не узнать, и после этого к ней прийти… Это надо обладать недюжинным талантом.
– А ты, вообще, кто? – качающееся тело пытается меня рассмотреть.
– Дед Пихто! – фыркаю, прикручивая ненужную сейчас вежливость.
– Я не понял, – мужик, наверное, близорук, потому что он смешно отстраняется, пытается стать в боксерскую стойку, задирает кулаки…
– Иди, проспись, чудик! – складываю руки на груди, показывая, что драться не буду, но и в квартиру его не пущу. – Нет тут твоей Ирмы. В квартире ремонт. Я – охранник. За домом присматриваю.
– Как нет Ирмы? – ошарашенно восклицает этот алкаш и еще раз пытается рассмотреть Иришку.
– Нет, нет, – разворачиваю его, подталкиваю к лифту. – Только персонал строительной фирмы. Хочешь прораба тебе позову? Или плиточника?
– Не, – икает тело. – Не надо… А… – вдруг хватает меня за руку. – А Ирма…
– Я обязательно передам, что ты приходил, – пытаюсь его утихомирить.
– Не, – крутит головой. – Не надо!
– Ну как скажешь!
Подъезжает вызванный мной лифт. Вдруг тело снова делает рывок в сторону квартиры. Я оборачиваюсь – из-за двери испуганно выглядывает Иришка.
– Ирма, – еще раз кричит этот недоромео.
– Да езжай ты уже! – жму кнопку первого этажа, впихиваю блондина в кабинку, оборачиваюсь.
Та, к кому он обращался, стоит на пороге, испуганная, бледная, как мел, и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
Глава 12
Ирма
Вот и все!
Это конец!
Я попала…
Ну…
Ну что можно сказать нормальному мужику в качестве оправдания?
Уйдет же!
Как пить дать, уйдет!
По лицу вижу – не потерпит вранья! Сейчас скривится и молча уйдет.
И никто никогда мне больше ворованных ромашек не подарит… С эхинацеей…
И больше в музей ночью не потащат. И инсталляцию модную убрать не попытаются. И… И мороженое в “Копеечке” я больше ни для кого не куплю… И…
Ой!
Щас зареву!
Он набирает полную грудь воздуха, кривится:
– Ну и *удаки у твоей Ирмы кавалеры! – выдает в сердцах. – А я говорил, что это плохая идея ужинать в чужой квартире!
Что?
Как?
Пронесло?
– Знаешь что? – вдруг улыбается мне он. – Я безумно хочу попробовать твою стряпню, но давай в другой раз. А сейчас пошли, чего-нибудь на улице купим!
– В смысле? – я все еще не верю своим ушам.
– Ну пошли вниз, там около метро можно взять какую-нибудь шаверму… Ты все равно не ешь – не отравишься! Я куплю тебе вкусного чая. С облепихой!
.
Георгий
Чувствую себя сейчас самым крутым пацаном на районе!
Чуть с мажором не подрался и приглашаю девушку есть шавуху!
И можно было бы ее оставить дома, но она такая расстроенная. Да и чмо это, не дай бог, вернется. А я реально голодный. Че-то прям очень.