— Ну спасибо тебя, Саня, — пожал я ему руку, — как дела-то? Если в целом?
— В целом все хреново, — туманно отвечал он, — но по отдельности вроде и ничего так…
Глава 12
— Саня, стой, — неожиданно всплыл у меня в голове еще один вопросик, — ты вроде в хороших отношениях в начальником АХО, так?
— Ну допустим, — вернулся он от дверей курилки, — Семен Палыч его зовут — живем мы в соседних подъездах и домой вместе иногда возвращаемся. А зачем он тебе?
— Дело есть… — не стал я сразу раскрывать свои хотелки, — познакомишь, может?
— За десять процентов от дохода — запросто, — хищно усмехнулся Саня, — ты ж какое-то денежное дело замутить с ним хочешь, я угадал?
— Как в воду смотришь, Санек, — кивнул я, — хочу. Но десять процентов это как-то многовато за простое знакомство, давай пять.
— А пять — это как-то маловато, — вторично усмехнулся он, — давай восемь.
Далее мы ударили по рукам, и он пообещал свести меня с Палычем не позднее сегодняшнего дня. А я вернулся в свою лабораторию, где Виталик тут же сообщил мне последние новости:
— Тебя два раза уже по телефону спрашивали.
— А кто именно, не назывались? — спросил я.
— Нет, говорили только, что перезвонят… голоса разные были, так что это из двух мест звонили… о, опять трезвонят — это наверняка тебя.
Я снял трубку нашего комнатного телефона, древнего, как развалины Каракалл, корпус у него был треснут в двух местах и замотан синей изолентой, чтобы не развалился вконец.
— Новака можно? — спросили из трубки.
— Конечно, — ответил я, — Новак вас внимательно слушает.
— Это Женя Зайцев (комсомольский комиссар), — продолжила трубка, — есть разговор, лучше побыстрее.
— По телефону никак что ли? — уточнил я.
— Нет, по телефону никак.
— Ну тогда говори, где и когда.
— Я через полчаса буду проезжать мимо твоего НИИ… — начал он, но я сразу его перебил.
— Проезжать? На такси что ли?
— Машину купил, — гордо объяснил он, — заодно и покажу.
— Окей, ровно через полчаса у главного выхода я тебя жду… на машине.
Так, подумал я, с первым звонящим мы разобрались, ждем теперь второго. Но второй буквально через пять минут оказался другого гендера, это была моя дражайшая супруга Ирочка.
— Я вещи у тебя забыла, заберу сегодня вечером? — сказала она без всяких там предисловий и здорований.
— Конечно, заходи, — тяжело вздохнул я, — во сколько?
— Часиков в семь нормально будет?
— Нормально, буду ждать, — положил я трубку и вытер испарину со лба, вот только этого мне и недоставало, сцен с истерикой.
Но как выяснилось еще через пять минут, это были еще не все желающие поговорить со мной, Виталик еще раз позвал меня к трубке, скорчив недовольную гримасу.
— Привет, Сергуня, — сказали мне знакомым голосом, — это Вадик, узнал? Мы тут подумали и есть мнение, что рекламу на твоем кондоминимуме установить можно. Но есть вопросы… когда сможешь зайти?
— Так… так… — судорожно попытался вспомнить свои дела на сегодня, — через полчаса у меня деловая встреча с комсомольцами, потом наверно пообедать надо будет и мне и тебе, а дальше у меня все свободно — через два часа у тебя в офисе, пойдет?
— Давай не так, — даже не глядя на Вадика, видно было, как он сморщил физиономию, — поговоришь со своими комсомольцами и сразу заходи — пообедаем вместе.
— Да не вопрос, — отвечал я, — только у меня с финансами сейчас не очень…
— Отношу твои финансовые вопросы на свой счет, — сказал Вадик и отключился.
А жизнь-то, похоже, налаживается, подумал я, глядя на наручные часы фирмы Слава, Второго московского часового завода, с календарем, который надо было подкручивать в конце месяцев, меньших 31 дня… пора уже выдвигаться на встречу с комиссаром Зайцевым.
А что я, собственно, знаю про комиссаров, размышлял я, ожидая Женю на крыльце нашего института… в русский язык это слово вроде бы попало из польского, где означало лицо, облеченное какими-то дополнительными полномочиями. Молодая советская республика заместила им ненавистные термины царского режима — министров, министерства, да и просто руководителей разных рангов. Самые известные комиссары в истории были реальные 26 бакинских (там случилась предельно мутная история, в этом Баку, в которой были замешаны и белогвардейский Центрокаспий, и турки, и англичане — в итоге товарищ Микоян почему-то ускользнул из числа комиссаров, а мелкие сошки остались), а также вымышленные герои Мегрэ, Миклован и Катанья.
Но Женя Зайцев так же походил на комиссара Катанью, как Первый городской райком комсомола был похож на Первый департамент криминальной полиции Сицилии. Он подъехал в строго обозначенные сроки, минута в минуту, а автомобиль у него был японской праворулькой компании Тойота. Наименование его осталось для меня тайной, потому что было написано иероглифами. Не совсем уж развалюха, но и не шикарный Форд-Скорпио, конечно…
— Привет, — он припарковался справа от входа, опустил стекло и предложил, — садись — поговорим.
— Почем тачка-то обошлась? — задал я ему первый вопрос.
— Я не деньгами платил, — отмахнулся он, — там сложный бартер был… что, нравится?
— К правому рулю, конечно, привыкнуть надо, — ответил я, — а в остальном класс, я бы от такой не отказался… в гараж ставить будешь?
— Ну в принципе можно, но сейчас же их никто уже в гаражи не ставит, на улице ночуют…
— Растаможку сделал?
— Конечно… но давай уже и о делах поговорим.
ООО «Печора»
— А предложение у меня к тебе предельно простое — ты ж свое это… товарищество зарегистрировал, верно?
— Ну да, — отвечал я, ничего не понимая пока, — вчера последние штрихи внес. Теперь остается только квартальные отчеты сдавать в налоговую.
— Это ты, конечно, ошибаешься, — Женя закурил и выпустил струйку дыма в приоткрытое окно, — квартальные отчеты это только видимая часть айсберга, так сказать… но об этом мы потом поговорим. А сейчас про товарищество… как уж ты его назвал-то?
— Печора, — признался я, — монастырь же одноименный рядом, да вся наша улица раньше вроде