Он достал телефон.
– Сзади… – прошептала она.
Он обернулся. Пусто. В следующую секунду – удар. Его отбросило на пол. Телефон вылетел из рук и закатился под сейф.
Дарвин успел выхватить свой «Сандер», но противник оказался быстрее – оружие выбили. Не колеблясь, он нанес подсечку в сторону движения. Тяжелое тело глухо рухнуло на пол.
Дарвин вскочил и бросился к кухне – там могло найтись хоть что-то острое. Но вдруг чья-то рука мертвой хваткой сомкнулась на его ноге. Он рухнул возле обеденного стола, больно ударившись.
Под скатертью – движение. Он сдернул ткань и увидел лицо дряхлого старика. На груди – растрепанный букет персиковых роз. Лицо до боли знакомо. Томрас. Его глаза – мутные, лицо застывшее… но рука все еще судорожно сжимала щиколотку.
Из детской донеслись шаги. Двое.
Дарвин схватил самый большой нож. На кухонной тумбе – открытый пакет с мукой. Он взял его и прижался к стене.
– Где он? Седой, ты видишь его? – раздался голос.
– На кухне, – ответил другой.
Шаги приближались. Улучив момент, Дарвин взметнул горсть муки – она осела в воздухе, очертив силуэт: высокая, мощная, почти два с половиной метра. Еще одна горсть – и в дверном проеме проступил второй, его силуэт мерцал в пыльной завесе.
Дарвин бросился вперед и взмахнул ножом, целясь в голову ближайшего. Вскрик. Крови не было, но он попал. Лезвие застряло.
Второй бандит оказался слева. Дарвин нанес удар кулаком – в ответ почувствовал жесткий блок. Он резко развернулся и врезал в область печени, но удар словно пришелся по стене. В следующий миг противник подхватил его снизу и с силой впечатал в кухонный гарнитур. Захват на шее усиливался – Дарвин задыхался, беспомощно вырываясь из цепкой хватки.
– Сдохни уже! – прорычал нападавший.
Из последних сил Дарвин нащупал что-то твердое. Под пальцами оказался кухонный измельчитель «Молния». Он схватил его и несколько раз со всей силы ударил по предполагаемой голове противника. Пластиковый прибор раскрошился – в руке остался только спиралевидный нож.
Дарвин сжал лезвие голой рукой. Металл тут же разрезал кожу, кровь хлынула и потекла по локтю, но он даже не поморщился.
С дикой решимостью он вонзил лезвие в лицо врага. Пронзительный крик – и захват ослаб. Собрав остатки сил, он оттолкнул противника и мощным ударом ноги отбросил его к стене.
Тяжело дыша, Дарвин осмотрелся. Это еще не конец.
Пробираясь через банкетный зал, Дарвин заметил в воздухе парящую дубинку «Шок». Она зловеще рассекала воздух, мечась из стороны в сторону, словно в кошмаре. Дарвин попятился к окну, прижимаясь к стене.
Траектория удара – справа вниз.
– Правша, – пронеслось в голове.
Он рванулся вперед, нанося стремительную двойную серию ударов. Промах – противник оказался левшой и намеренно имитировал технику правши. Дарвин инстинктивно перехватил руку с дубинкой, но не успел среагировать: сбоку прилетел сокрушительный апперкот. Удар был такой силы, что его отбросило назад – прямо в окно.
Энергостекло не выдержало – с оглушительным треском разлетелось. Дарвин вылетел наружу, рухнув на спину. Его левая нога зацепилась за край окна – осколок, не до конца сломанный, глубоко врезался в сухожилие. Боль пронзила, словно удар током, сковав движение.
Противник подскочил, навалился сверху, прижал и направил дубинку в лицо. Дарвин схватил ее обеими руками, из последних сил удерживая. Но северянин был сильнее.
Наконечник дубинки приближался. Он почти касался кожи…
И вдруг – выстрел.
Короткий, не смертельный – стреляли из винтовки, мощность явно была снижена. Дубинка отлетела в сторону. Дарвин тяжело вздохнул с облегчением. Но… ни сирен, ни криков полиции.
Он перевернулся на живот, с усилием поднялся на одно колено. Взгляд – вверх. В воздухе парили две винтовки Ф-22.
Не полиция. Террористы.
Дарвин пытался отползти к бетонному вазону. Хромая, истекая кровью, из последних сил.
Винтовка снова прицелилась.
Выстрел.
Боль пронзила, словно удар молнии. Его отбросило.
Затылок ударился о бетон.
– Станис, ты в Гранулу попал! – раздался крик.
– Я же говорил – Дарвин нужен нам живым! – рявкнул Станис. Он вскинул голову: – Сирены!
– А как же Гранула и остальные?
– Главное, детей забрали. Остальные справятся. Кто выживет – сам выберется. Уходим!
Сквозь пульсирующую боль Дарвин уловил чьи-то голоса. Они будто доносились из воды. Один… узнаваемый. Крафт.
Он склонился над Дарвином. Лицо было спокойным. Чересчур.
– Я же говорил тебе… Пора на пенсию, – шепнул он.
Дарвин услышал тяжелый вздох Крафта. А потом – тишина. Все исчезло. Темнота сменилась светом. Ярким, тянущим вперед, как туннель без выхода.
Он не шел – просто двигался вперед, будто сам свет вел его. Пространство теряло форму, становясь чем-то невесомым и бескрайним. Вдалеке, почти сливаясь с ослепительным сиянием, стояла фигура.
Силуэт был расплывчатым, будто выточен из самого света. Единственное, что заметил Дарвин – у него не было ног. Или, точнее, они терялись где-то внизу, словно растворялись в белом мареве.
– Ты… что ты такое?.. – спросил Дарвин.
Голос ответил, мягкий, как эхо внутри сознания:
– Мое имя – Венсан.
– Что со мной?
– Все идет, как должно, – прозвучал голос. – Ты там, где должен быть.
Глава 4
Эпизод 1. Город Порталов
Фарадей очнулся от ледяной воды, обжигающей кожу, и слепящего света. Сознание все еще плыло, но перед глазами начали вырисовываться силуэты нескольких гоминоидов.
– Ну вот, очухались. Обмороки у них, – с насмешкой бросил один из них, разглядывая Фарадея. – Этот совсем щуплый.
– Щуплый – значит, мало ест, – добавил другой.
– Точно, – хмыкнул третий.
– Тихо, – прервал их самый крупный. Голос у него был низкий, но звонкий. Массивное тело, широкие плечи, светлая шерсть – все выдавало в нем северянина. – Не нам решать, какими будут подручные. А теперь заткнулись и слушаем Лу Принца.
Из-за спины гиганта выступил новый гоминоид. Коричневая шерсть и смуглая кожа говорили о том, что он восточник – с островов экваториального океана на планете Сунне-Твеген.
Он был невысок, с круглым лицом и большими голубыми глазами, обрамленными тяжелыми мешками. Нижняя губа чуть выдавалась вперед, придавая лицу задумчивое выражение. Из-за непропорционального телосложения его руки казались непривычно длинными – словно едва не касались земли.
Камзол из темно-красного бархата был расшит золотой нитью, украшен дорогими пуговицами. Поверх – шелковый темно-синий плащ, струящийся при каждом движении. Бархатные штаны были заправлены в сапоги из мягкой кожи с серебряными пряжками. Роскошный наряд не мог скрыть того, что гоминоид щуплый, с округлившимся животом – видимо, поклонник изысканной кухни.
На голове – шляпа с широкими полями