– Снайпер… – прошептал Фарадей, узнав стиль стрелков с Арены. Пули из плутония-238 прожигали плоть, оставляя на ранах характерные ожоги.
Пытаясь остановить кровь, он прижимал рану, но каждое движение причиняло боль.
В этот момент Маззикс выкрикнул:
В атаку!
Криниакс без колебаний бросился в бой. В прыжке он замахнулся на Станиса, но тот увернулся и ударил анта дубинкой «Шок». Удар пришелся по верхнему плечу, одна из четырех рук Криниакса обвисла, и меч выпал. Однако он тут же подхватил оружие нижней рукой, не теряя темпа. Его тело действовало так, будто было приспособлено к таким потерям.
Замахнувшись повторно, Криниакс почувствовал жар с левого фланга. Пламя из огнемета охватило его тело. Огнеметчик, до этого скрытый в тени, выждал нужный момент. Поток огня, вырывающийся из сопел, был похож на дыхание дракона.
Этот монах отличался от прочих – за его спиной находился массивный чугунный резервуар с керамическим сердечником из плутония-238. Это обеспечивало непрерывную подачу огня.
Его руки были полностью заключены в массивные, округлые кожухи, напоминающие броневые цилиндры. Из внешней части этих устройств выступали сопла, из которых вырывались струи огня. Вся конструкция будто срослась с телом, превращая монаха в живое воплощение огненной кары.
За несколько мгновений пламя полностью охватило тело Криниакса. Он кричал от боли, сопротивляясь языкам пламени, но жар уже поглотил его, не оставляя ни единого шанса на спасение.
Охваченный болью, Криниакс, не утратив решимости, бросился вперед, направляя весь свой гнев на Станиса. Тот вовремя успел прикрыться за одним из монахов-автоматчиков, используя его как живой щит.
Горящий Криниакс врезался в монаха, прижал его к себе и потащил прямо в огненное пекло. Пламя жадно поглощало обоих, и монах, корчась от боли, продолжал стрелять в упор, пока пальцы еще подчинялись. Его регенерация больше не справлялась.
Криниакс, понимая, что это его последний бой, с яростью вонзил меч прямо в сердце монаха, прежде чем они оба, словно горящий ком, скатились вниз по склону. На дне впадины огонь догорел. Оба были мертвы.
Фарадей, цепляясь за землю, пятился, держа Гальтона на груди. Его движения были осторожными, будто любое могло стать последним.
– Беги… без меня, – хрипло прошептал Гальтон.
Очередь из автомата разорвала воздух, пули прошили без того раненое легкое. Вместо слов изо рта хлынула кровь. Глаза остекленели, глядя в небо.
Монахи продолжали стрелять в мертвого Гальтона. Выстрелы звучали, как глухое эхо в голове Фарадея.
– Прекратить огонь! – рявкнул Станис.
Фарадей обнял брата, не в силах отпустить. Его парализовало горе.
– Его уже не спасти! – крикнул Маззикс, подбежав. Он схватил Фарадея за шкирку всеми четырьмя руками и швырнул за валун, выводя из огня.
Тем временем Зартил, стремительно атаковав монаха, срезал ему ступню. Тот упал на анта. Зартил, проявив ловкость, подхватил его, взвалив вверх ногами за спину.
Станис выхватил автомат и выпустил очередь по висящему монаху, надеясь достать Зартила. Ант отбросил тело, а в прыжке пронзил лицо следующего врага.
Он попытался повторить прыжок, чтобы достать самого Станиса, но в воздухе его настиг снайперский выстрел – пуля угодила прямо в голову. Ант рухнул, как мешок, его тело, не потерявшее инерции, скатилось к ногам врага, оставляя на земле оранжевые следы.
Маззикс, заметив позицию снайпера, быстро перебежал от укрытия к укрытию, пользуясь тенью и рельефом. Добравшись до цели, он молча устранил стрелка.
Не теряя ни секунды, Маззикс бросился к огнеметчику. Тот мгновенно развернулся и выпустил струю пламени. Маззикс перекатился в сторону, едва избежав огня, а затем одним мощным прыжком преодолел оставшуюся дистанцию и вонзил меч в слабо защищенную часть резервуара.
Взрыв разнес монаха. Волна отбросила Маззикса в озеро. Вода зашипела. Он еще держался за жизнь.
– Добить анта! – рявкнул Станис, указывая на озеро.
Монахи открыли огонь по воде. Маззикс, израненный, нырнул глубже. Станис, в ярости, разрядил весь магазин.
Огонь стих.
– Наручники на него, – приказал он, указав на Фарадея.
Продитор, все это время прятавшийся в тени, счел момент подходящим:
– Эм… Я могу рассчитывать на награду? – спросил он.
– Да-да, конечно. Ты свободен, – буркнул Станис.
– Но мне полагались еще деньги, – не унимался Продитор.
Станис кинул горсть аскелей на землю:
– Вот. Убирайся.
Продитор собрал деньги. Сумма была смехотворной. Он ничего не сказал и пошел прочь.
Станис молча сменил магазин.
Глухие выстрелы разорвали тишину. Продитор рухнул лицом в пыль, алый след пополз по земле.
– Никто не любит предателей, – бросил Станис, даже не взглянув на тело.
***
Доктор Гринджер, сидел в трактире и пересчитывал монеты.
– Сто девяносто девять… двести! – довольно выдохнул он. – Ух, жизнь хороша! Сначала этот Трент, потом северяне… Всегда бы так. А что вы хотели? На одну докторскую зарплату не выжить, – проговорил он, будто оправдываясь перед кем-то невидимым.
К столику подошел официант.
– Вот это фирменное блюдо. И это фирменное пиво. Сегодня я ем все фирменное! – с довольной рожей ткнул Гринджер пальцем в меню.
Он ел и пил досыта. Улыбка не сходила с его лица, когда он вышел на улицу, чтобы немного пройтись. Пиво дало о себе знать.
– Пора бы за угол, – пробормотал он, огляделся и свернул в проулок.
Стоило лишь расстегнуть ширинку, как в спину кольнуло что-то острое. Он обернулся. Перед ним стоял северянин. Тот самый, что недавно приносил оплату. Гринджер узнал его. Попытался схватить обидчика за плечи, но тот хладнокровно нанес несколько быстрых ударов в печень.
Жизнь покинула доктора тихо и незаметно.
– Мертвым деньги не нужны, – произнес Викенд, подбрасывая в воздух мешочек с деньгами. Тот звякнул, приземляясь в ладонь.
Статья 2.3
Когда Трент пришел за Лу, тот сразу понял: настал тот самый день, о котором они когда-то говорили с Нортоном. Лу не сопротивлялся. Его лицо оставалось спокойным – будто он был готов к этому давно. Но Трент, ведомый жаждой власти, не удержался: ударил Лу хлыстом по лицу. Раздался резкий треск, и на коже остался шрам – запекшийся ожог, напоминание о жестокости.
Затем Трент отправился за Нортоном и его командой. Он уже не был один – с ним были монахи-автоматчики, готовые подавить любое сопротивление.
Игорю удалось сбежать: он выпрыгнул из окна и даже ранил одного из монахов осколком стекла. Коса, как обычно, где-то пропадал и случайно избежал поимки. Вскоре Маззикса, Косу и Игоря объявили в межпланетный розыск.
Суд назначили на следующий день – с пометкой «срочно». Все дела объединили в одно, чтобы не тратить время на формальности. Хотя обвинения отличались, разбирательство