Заклятье поддалось. Чуть приподнявшись, я растерла запястья и щиколотки, после чего осторожно попыталась открыть карету. Пусть крыши больше не было, но я же не могла выпрыгнуть через верх!
Дверца подчинилась не сразу. В моих руках поубавилось сил, да и проверить защелку тоже стоило сразу, а не потом, когда неконтролируемая истерика едва не захватила сознание.
Вообще, я вдруг ощутила себя почти спокойной. Как будто во мне проснулся кто-то другой. Как тогда, когда мы с Гели бежали из Лькарины.
«Все будет хорошо, малыш, мама тебя найдет», – пообещала я мысленно и соскользнула на мокрую и раскисшую землю.
Обойдя карету, я выглянула из-за нее и сквозь пелену дождя увидела Магнуса. Он сражался с моим бывшим супругом и Гейвом!
Двое против одного. Я должна была помочь Магнусу, но… Но там, где-то там, далеко, мой сын! Мое спокойствие улетучилось. Стало кристально ясно, что мне неизвестно, где я нахожусь. Стало кристально ясно, что карета увезла меня далеко от Аретты. Стало кристально ясно, что эта ночь принесет мне одну из самых чудовищных потерь.
— Когда же это кончится, — всхлипнула я.
Осознание собственной беспомощности и никчемности ударило меня в самое сердце. Гаснущим взором я следила за тем, как Магнус завершает свой бой. Вот он отбросил Гейва, повернулся к Льорису, а дальше… Дальше густая тьма.
Вероятно, Магнус меня спасет. Но кто спасет Гели?
Тьма, поглотившая меня, не была непроглядной. Я чувствовала сильные руки, что подняли меня с земли. Ощущала тепло, окружившее мое тело. Заметила знакомый и приятный аромат парфюма: все-таки Магнус победил.
Где-то в стороне послышался женский голос, потом меня словно бы окружила теплая вода — я ни на чем не могла сосредоточиться. Разум гнал прочь мысли о Гели.
«Ничего уже не будет хорошо», – промелькнул у меня в голове.
Дальше меня окружил запах лаванды и чистого белья. Кто-то позаботился обо мне. О том, чтобы отмыть меня и уложить в постель.
«Лучше бы вы бросили меня там, под дождем».
Мне было ненавистно это мерзостное состояние полусна-полуяви. Я не могла открыть глаза и позвать на помощь, рассказать о том, где и как потеряла ребенка. И я не могла полностью раствориться в безмятежной тьме.
Я застыла меж двух миров, и никто не мог вытянуть меня в реальность.
Никто, кроме уже знакомого, родного до боли в сердце дракончика. В первые секунды я и поверить не могла, что это действительно Гели топчется по мне и пытается устроиться спать! Ворчит, стрекочет, крутится на одном месте, как кот, утаптывающий подушку.
— Малыш, — хрипло выдохнула я и подняла слабую дрожащую руку.
Драконенок тут же поднырнул под холодные пальцы, потерся головой и, довольно вздохнув, соскользнул с живота, прижавшись к моему боку. Через несколько секунд до меня донеслось его счастливое посвистывающие сопение.
— Тише, леди, — прошептал кто-то, — малыш хорошо поел, я набрала ему ягодок драконики.
Повернув голову, я увидела молоденькую служанку. Ее каштановые волосы были укрыты чепчиком.
— Я Раника, ваша личная помощница. Целитель Родди сказал, что малышу лучше быть с вами. Тогда вы будете лучше себя чувствовать.
— Где мы?
— Это замок лорда Эрхарда. — Девочка поежилась. — Он такой жуткий, я плачу каждый раз, когда его вижу. Но он заботится о вас.
— Заботится, — только и смогла сказать я.
Обессиленно прикрыв глаза, я тихо вздохнула. Разве это справедливо, что Магнуса считают чудовищем?
— Вы меня осуждаете, да?
— Я плохо себя чувствую, — мне нечего было ответить этой девушке.
— У вас был страшный жар. Будете кисленький компотик?
Она продолжала жужжать и жужжать, рассказывать, как собирала ягоды в заброшенном саду Эрхардов. Как заросли тропки и как разрослись кусты.
— И как можно было так запустить? — осуждающе прогудела она.
— Так ведь это ты плачешь каждый раз, как видишь лорда Эрхарда, — я села в подушках, — думаешь, ему нужны такие работники?
Служанка осеклась.
— Думаешь, ему стоило бы выслать жителей со своего пика и остаться здесь одному, чтобы никто не кривил свои лица? Насколько мне известно, каждый владыка имеет на это право.
— Зачем вы так? — обиделась Раника.
— А ты так зачем?
— Лорд велел прислать ему записку, когда вы очнетесь, — она скривилась, — вот я и пошлю.
— Да побыстрей. А компот себе оставь!
Вспышка злости оставила меня без сил. Безразличным взглядом я проследила за тем, как служанка выскакивает из комнаты. Следующие несколько минут прошли в тишине, наполненной только едва слышным сопением Гели. Подняв дрожащую руку, я коснулась кончика его хвоста. Мой малыш.
— Я буду по тебе скучать.
Его чешуйки уже немного розовели, а значит, еще чуть-чуть – и ко мне вернется мой шебутной сынок.
— Гели всегда будет обращаться с радостью.
Подмороженный голос Магнуса заставил меня вздрогнуть.
— Я напугал тебя? Прости.
Все это он произносил тем неподражаемо равнодушным тоном, который заставлял людей считать его бесчувственным.
— Ты снова закрылся. — Я устало посмотрела на него. — Это ты меня прости, я сорвалась на твоей служанке.
— Не моей, — он покачал головой.
— Мне она не нужна, — серьезно ответила я. — И компот ее я пить не буду.
Магнус смотрел на меня откровенно непонимающим взглядом.
— У нее хорошие рекомендации. Если тебе нужно что-то особенное, уверен, девушка сможет этому научиться.
— Боюсь, что таким вещам учат в раннем детстве, — с сожалением проговорила я. — Магнус, мне не нужна служанка. Или нужна, но не такая.
— Ты леди, — он продолжал упрямиться.
— И я сама себе выберу служанку, — но я тоже могу упрямиться. — К тому же зачем она мне?
Тут я поежилась и тихо спросила:
— Ты выгнал его? Льорис ушел с Пика?
— Я… Я виноват перед тобой.
Магнус, сделав несколько шагов к постели, плавно опустился на колени. Вкупе с его безмятежно-равнодушным лицом это выглядело особенно безумно.
— Что ты делаешь?!
— Он бросил в тебя проклятье. Я отвлекся, и им удалось уйти. Его пособник у нас, но разговорить его пока не получилось. Катти… Где-то на Пике работает незаконный портал. Я поднял щит, и никто не сможет ни