Между прочим, как я узнал потом, у зырян существует еще своя легенда, по которой в скалы превратились семь разбойников.
Вдоволь налюбовавшись на цепи гор, уходящих к югу и северу, мы снова продолжали свой спуск. Приходилось спешить, так как впереди был еще один подъем на хребет Мань-Квот-Нёр.
Погода во вторую половину дня становилась все лучше и лучше, и когда мы поднялисьна вершину, Иоут-Хури освободился от своей облачной шапки, и мы могли созерцать всю красоту его профиля.
Наверху хребет Мань-Квот-Нёр имеет совсем другой характер, резко отличающий его от Иоут-Хури. Здесь лежат оленьи пастбища с роскошной травяной растительностью, усыпанной массой цветов, среди которых особенно выделялись в этот момент яркоголубые альпийские незабудки. Еще одно поразило нас на этих лугах. Мы наткнулись на такую же проселочную дорогу, какая у нас образуется от езды на телеге.
Мы недоумевали. Наконец Семен пояснил нам, что это „олень нарты ездит". Оказалось, что манси для езды, для перевозки груза и летом и зимой пользуются особо устроенными санями-нартами, при чем, как я сам потом убедился, шестерка оленей летом может мчать такие нарты по лугам со скоростью 15 километров в час. Полозья нарт, в конце концов, дают тот след, который нас так поразил.
Окончив свои геологические наблюдения, мы начали спускаться, следуя направлению мансийской нартовой дороги. Наши трофеи – образцы горных пород, связки дикого лука и целые снопы цветов – основательно давили плечи.
– Солнце уже садилось, когда мы вошли в лес. По нашим расчетам мансийская дорога должна была нас вывести к условленному месту, и мы не ошиблись: около десяти часов вечера мы услышали одинокий выстрел и почуяли запах дыма от костра, приносимый южным ветерком. Все это говорило нам, что мы идем правильно. Вскоре стали доноситься звуки ботал и человеческие голоса.
Шумная встреча, торопливые рассказы о событиях, о наблюдениях, о впечатлениях, полученных двумя группами отряда за эти дни, затянулись далеко за полночь.
* * *
Через несколько дней я со своим отрядом был в верховьях Печоры. До „Богатырей", виденных нами от Иоут-Хури, насчитывалось не больше 8 километров. Погода стояла великолепная. Оседлав лошадей, мы спустились по лесистой долине до первого удобного брода. Печора имеет здесь, в своих верховьях, не более 10 метров ширины.
Легко переправившись через ее каменистое русло, мы сразу же начали подниматься на Мань-Пубы-Нёр.
Верховье Печоры в этом месте имеет значительную высоту, поэтому при нашем подъеме лес сравнительно быстро сменился кустарниками, и мы въехали на альпийские луга с „проселочной" дорогой, проложенной нартами.
Вдыхая аромат цветущих трав, мы рысью мчались по пестро цветущему ковру альпийского луга, то справа, то слева огибая скалистые выступы, напоминающие издали развалины средневековых замков. Но вот, объехав одно из куполообразных возвышений, мы оказались в седловине, и перед нами в расстоянии нескольких сот метров, на совершенно гладкой поверхности небольшого западного отрога, во всей своей величественности открылась панорама причудливых скал, так сильно действовавших своей загадочностью на воображение обитающего здесь человека.
Мы долго стояли и любовались красотой ландшафта.
Вытянувшись в одну линию с запада на восток, эти скалы напоминают наступающую цепь стрелков. Впереди идет самый сильный, самый высокий и самый красивый великан.
Мы подъехали к нему.
Более тонкий при основании, он постепенно утолщается и на высоте примерно 10 метров ограничивается отвесными стенами, поднимающимися до более или менее плоской вершины.
Горная порода, слагающая эти скалы, – слюдистый кварцит, из которого состоит весь хребет и некоторые другие хребты осевой части Урала, согласно наблюдениям проф. В. А. Варсонофьевой, изучавшей этот край [1].
[1 Проф. Варсонофьева В. А. – „Геологический очерк бассейна Ялыча*. 1929 г. „Труды института по изучению Севера 4, вып. 42.]
Кварциты относятся к метаморфическим породам, т. е. к породам, образовавшимся за счет изменения каких-то других первичных пород, изменившихся под влиянием тех чудовищных давлений и высоких температур, которые господствовали здесь во время горообразовательных процессов.
Многочисленные трещины рассекают кварциты. Подмечено, что среди этих трещин особенно отчетливо выступают две системы, одна почти широтного, другая почти меридионального направления.
– Как вы думаете, товарищи, сколько метров высоты имеет этот „богатырь”? – спросил я своих коллекторов,
Они были в затруднении..Наконец один назвал высоту – 40 метров.
– А как это проверить? Кто из вас знает способы определения высоты предметов, недоступных для непосредственного измерения? – снова задал я вопрос.
Студенты стали говорить об угломерных инструментах: о кипрегеле, о теодолите, об эклиметре и о способах работы с ними.
– Но ведь ничего этого у нас нет и мы не имеем возможности все это возить с собой, – возразил я и пояснил, что для приблизительного определения высоты в таких случаях могут служить имеющиеся всегда у геолога рулетка и горный компас.
Разговаривая таким образом, мы слезли с лошадей, отпустили их на траву и подошли к основанию „богатыря”.
– Вы, конечно, помните из геометрии, – сказал я, – что в прямоугольном треугольнике углы, образованные катетами и гипотенузой, в сумме равняются 90° и что если катеты равны, то и лежащие против них углы будут тоже равны, так как будут равняться каждый 45°. Если мы построим теперь такой треугольник, гипотенуза которого пойдет от вершины скалы, а катетами будут служить сама скала и направление, взятое по горизонтали поверхности почвы, у которого острые углы будут равны 45°, мы, благодаря равенству катетов, определим высоту скалы, вовсе не влезая на нее.
Отвинтив ножку от фотографического штатива для того, чтобы, прицеливаясь ею, построить при помощи клинометра горного компаса угол в 45°, мы выбрали с одной стороны от скалы горизонтальную поверхность и произвели определение высоты, потребовавшее всего несколько-минут. В результате получилась величина в 32 метра.
– Вот, чорт возьми, – сказал один из коллекторов, – мы, кажется, измерили эти скалы вдоль и поперек, мы знаем из геологии, что их образование зависит от процессов выветривания, но как шло это выветривание, почему не на всех здешних горах мы имеем таких „богатырей", этого я никак не уясню себе!
Тогда я попросил минуту внимания и кратко изложил взгляды геологов, объясняющие формирование скал, подобных „богатырям".
– Такие скалы, – начал я, – свойственны чаще всего районам, сложенным кварцитами, и образуются только в тех случаях, когда пласты залегают горизонтально или обладают незначительным углом падения. В других случаях кварциты дают просто груды обломков, часто имеющие вид более или менее правильных конусов. Вы уже знаете из геологии, что основным процессом, начинающим разрушение пород, является выветривание. Не