Кто-то рассказывал легенду о захоронившейся с богатствами чуди, примерно ту, которую рассказывал своему внуку дед-пастух.
– Никакая тут чудь не при чем! – сказал бывший красноармеец. – Все это буржуи пооставляли, когда бежали, кто в Сибирь к Колчаку, кто к англичанам в Архангельск.
Хотя принадлежность вещей правящему классу действительно казалась несомненной – об этом свидетельствовало серебро и позолота – но зачем буржуям было украшать свою посуду такими нелепыми с современной точки зрения рисунками, как охота на льва из лука?
В это время на улице послышался звон колокольцев. Кто-то подъехал к дому. Хозяин вышел встретить нежданного гостя и вскоре возвратился с человеком в одежде городского покроя.
Это был работник земельного отдела соседнего округа, ехавший в командировку. До станции, где можно было сменить лошадей и обогреться, оставалось еще километров десять, а на дворе стоял мороз. Завидев огонек в окне, он решил попросить разрешения обогреться и закусить.
Проезжий был поражен посудой хозяев. На днищах некоторых из вещей он заметил какие-то надписи на неизвестном ему языке.
– Товарищи! – обратился он к хозяевам. Перед нами вещи; видимо, необычной исторической ценности. По законам советской власти они подлежат сдаче в государственные музеи. Владельцы, конечно, будут вознаграждены в установленном размере. Я должен буду взять с хозяина обещание сохранить все эти предметы до приезда уполномоченных лиц. Предупреждаю, что если вещи сохранены не будут, виновные будут отвечать по закону.
После этого приезжий достал из портфеля несколько листов бумаги, положил бумагу на казавшиеся ему более интересными изображения и потер карандашом. Тоже сделал он и в отношении наиболее четких надписей. Карандаш, задевая за неровности рисунка, дал довольно удовлетворительные оттиски. Специалисты по ним могли судить, о характере предметов и их исторической ценности. Оттиски были аккуратно сложены в портфель, деревня и фамилия владельцев отмечены в свободном углу листа.
Вещи сохранились до приезда командированных за ними лиц.
Владельцы были вознаграждены по весу серебра.
Находка действительно оказалась очень ценной и вскоре поступила в Государственный Эрмитаж в Ленинграде, где сосредоточено богатейшее в мире собрание подобных предметов.
Здесь вещи из Турушевой были разделены на две части. Блюда с изображениями креста и покрытое радиальными бороздками попали в византийский отдел, остальные вещи были размещены ереди иранских изделий времен правления Сассанидов.
Многие из вновь прибывших предметов нашли здесь прямых сородичей, даже братьев и сестер, вышедших из одной семьи, почти одногодков. Но были и такие, которые могли гордиться своей исключительностью.
Экскурсия по Эрмитажу
Чтобы разузнать историю клада, присоединимся к экскурсии студентов-востоковедов, состоявшуюся после водворения уральских находок на свои места в витринах Эрмитажа.
– Витрины, перед которыми мы собрались, вмещают богатейшее в мире собрание иранских вещей, которые были изготовлены в правление династии Сассанидов, то-есть с третьего по седьмой век нашей эры, – начал руководитель экскурсии профессор Тренер. – Кстати замечу, что по крайней мере четыре пятых из них были найдены в верховьях Камы и Вятки.
Но не сами по себе вещи должны интересовать нас. Ценность этих вещей. не в серебре и золоте, а в том, что это – живые обрывки истории.
В них заключен труд рудокопа, копавшего руду, техника-металлурга, плавившего серебро, искусство мастера, придававшего им форму, и выражена идеология того класса, которому они служили.
Царство Сассанидов то расширялось до Средиземноморского побережья, то отступало к Тигру, то слегка переваливало через Кавказ, вбирая в себя Армению, то снова отходило в несколько к югу, но основной его территорией был Иран.
„Испытание наследника". Блюдо эпохи Хозроя I (531 – 579). Найдено в Приуралье, с. Усть-Кишертов.
Иран – это плоскогорье до тысячи метров высоты, окруженное горами, расширяющееся к востоку, ограниченное с севера Каспийским морем, а с юга Персидским заливом. Горы круто обрываются к окружающим плоскогорье низменностям и постепенно сливаются с ним. Плоскогорье лишено стока, и немногочисленные реки.теряются среди внутренних озер и болот.
Склоны гор покрыты плодородными почвами. Орошаясь горными потоками, они дают обильные урожаи. Здесь даже в диком состоянии встречаются многие злаки и фрукты. Но центр плоскогорья – это пустыня: климат сух и резок, леса отсутствуют, лишь некоторые участки покрыты степной солончаковой растительностью. Зато террасы, спускающиеся к Персидскому заливу, благодаря обилию тепла и достаточности влаги, изобилуют финиковыми пальмами и маслинами.
Пути сообщения, представляющие караванные тропы, сходятся к немногим проходам между горами. Здесь-то и располагались немногочисленные города-крепости. Они контролировали всякое движение через плоскогорье.
Такому положению во многом был обязан расцвет династии Сассанидов, как посредников между Западом и Востоком.
В горах было много полезных ископаемых; серебро, олово, железо и нефть. Серебряные рудники усиленно разрабатывались и к девятому веку были истощены. Выходы нефтяных газов использовались как неугасимые факелы на алтарях огнепоклонников. Возможно, что нефть применялась и для светильников, подобных найденным у деревни Турушевой на Каме.
Население Ирана по языку принадлежало к племенам иранской группы, родственной индусам. Если среди племен внутренней степной части страны с кочевым скотоводческим хозяйством еще не были изжиты черты родового строя, то в земледельческих окраинах господствовало военно-феодальное устройство. Таков Иран.
С портретами его правителей – Сассанидов мы познакомимся на примерах уральских находок.
Вот перед нами недавно прибывшее блюдо из деревни Турушевой, Кировского края. С него мы и начнем.
Изображение представляет лучника на львиной охоте. Конь распластался в галопе, вынося всадника из опасности быть растерзанным рассвирепевшим львом. Второй, раненный лев под ногами у лошади, в бессильной ярости грызет свою лапу. Пышность убора коня и всадника свидетельствуют об их незаурядном общественном положении.
А вот монета с тем же портретным изображением, что и на блюде. Надпись свидетельствует, что это Шапур первый, – говорил профессор, доставая из футлярчика серебряную монету немного больше нашего полтинника и передавая ее слушателям.
– Шапур I (242 – 272 г.) был вторым из династии Сассанидов. Ему вместе с отцом принадлежала честь восстановления самостоятельности Ирана, на время утраченной под напором греков, устремившихся на восток со времен Александра Македонского. Шапуру пришлось первому выдержать ожесточенную борьбу с римлянами, тяжелой поступью легионов топтавших дорогу, проторенную греками. Шапур одержал блестящую победу – римский император Валериан попал к нему в плен. Антиохия была взята штурмом. Иран расширился от Средиземного моря до Индии и от Персидского залива до Каспия.
Победитель заказал высечь на скале громадный рельеф, изображающий коленопреклоненного перед ним римского императора. Этот рельеф и сейчас можно видеть у