Выходит, что придется заново учиться медленному чтению. Но не так, как это делают первоклашки, складывая слоги в слова, а слова в предложения. По-другому: выскребая исторические подробности, вычленяя с их помощью суть событий, высвобождая из-под завалов умолчания, лжи и пропагандистских уловок вечные ценности: свободу, любовь и семью.
Всегда ли дым отечества сладок и приятен?
Есть тяжелая болезнь – амнезия: частичная или полная неспособность вспомнить прошлый опыт. Человек с таким диагнозом неадекватен: он не узнает близких, плохо ориентируется в окружающей обстановке. Не менее опасна историческая амнезия. В отечестве нашем она сознательно навязывается вот уже сто лет. Кем? Убийцами памяти!
Люди, в последнее время стремящиеся дойти до своих семейных корней, столкнулись с тем, что в лучшем случае они могут добыть информацию о дедах и прадедах. Дальше сведения о предках обрываются.
В учебниках истории о причинах разрыва преемственной связи поколений упоминается вскользь. Между тем после революции семьи вынуждены были скрывать дворянское или священническое происхождение, наличие у предков крепкого крестьянского хозяйства, существование родственников, проживающих в эмиграции, «подозрительную» национальность. Поэтому в присутствии детей все разговоры о прабабушках и прадедушках пресекались. Не дай бог ребенок проболтается в школе – репрессии немедленно обрушатся на всю семью.
«Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым отечества нам сладок и приятен», – произносит герой одного известного произведения, которое я специально не называю. (В конце вступления к книге вас ждет квест, который предстоит пройти.)
Ясное дело, что, возвращаясь домой из дальних странствий, мы лучше чувствуем себя у родных пенатов. Но, строго говоря, от дыма, как правило, першит в горле, а на глаза наворачиваются слезы.
Существует русская пословица: каждый кулик свое болото хвалит. Нет, я не хочу сказать, что наша родина – сплошное болото. Но отечество наше затягивают в трясину забвения именно те, кто кормит подрастающие поколения исключительно манной кашей, в составе которой исторический нарциссизм, упоение одержанными в давнем и недавнем прошлом победами. И ни слова о поражениях и позорных страницах отечественной истории.
Такая, казалось бы, патриотическая позиция («Не смейте пачкать Родину!») издавна находила и сегодня находит поддержку даже у талантливых и глубоко мыслящих людей.
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш – и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
Убежден, от бездумного поглощения сладкой кашицы необходимо переходить к потреблению суровой пищи для ума. Для чего?
«Борьба за память в России – опасное дело, которое подчас требует героизма. Речь не о садомазохизме, чтобы купаться в рассказах о жестокости. Я о том, что человек без памяти способен снова придумать любые жестокости. Память надо прививать младшему поколению не для того, чтобы они проклинали своих отцов или дедушек (выделено мной. – Е. Я.), а для того, чтобы они просто знали, что доля зла в их историческом опыте есть» [9]. Это слова французского исследователя русской литературы, влюбленного в русскую культуру. Желающие могут найти в интернете фильм «Иностранец», снятый в 2017 году на основе его биографии.
Замечательно, что, вчитавшись в повесть, мы получаем возможность освободить память от завалов лжи, недоговоренности, высвободить вечные человеческие ценности, среди которых свобода, любовь и семья.
Повесть – не научный трактат. В ней молодой читатель имеет дело не с сухими фактами и документами, а с художественными образами, созданными автором. Они сотворены на основе абсолютно честного изложения истории. Но в том-то и ценность художественного текста, что он волнует, включая в работу не только ум, но и сердце, развивая в читателе эмпатию. Эмпатией называется осознанное сопереживание эмоциональному состоянию другого человека. Пусть даже этот человек жил в совсем другую, далекую от нас эпоху.
Но по мере чтения вдруг оказывается, что во все времена людей волнуют одни и те же вечные вопросы, на которые до сих пор нет однозначных окончательных ответов. А раз так, то эти вопросы имеет смысл обсуждать в своих компаниях, если, конечно, эти «тусовки» не состоят из одноклеточных существ, находящихся в постоянной погоне за удовольствиями и острыми ощущениями. Между тем поиск истины – еще какое наслаждение, разумеется, для тех, кто знает в этом толк.
К этому розыску мы и приступаем.
«Времена не выбирают. В них живут и умирают»
Место действия – Крым, а точнее, Севастополь и его окрестности, где живут девочки-подростки, ведущие дневники. Время действия – июнь 1941 года, когда фашистская Германия напала на СССР.
Напомню, Крым и его судьба в прошлом, настоящем и будущем – арена ожесточенных споров, территория трагического разлома взаимоотношений двух братских народов: русского и украинского. Трагический вопрос, поссоривший еще вчера закадычных друзей и даже близких родственников: чья это территория? Поэтому для начала познакомимся с этническим составом населения Крыма к июню 1941 года. Распределение по национальностям тогда было таким.
Перепись 1926 года
Русские – 301,4 тыс. (42,2 %)
Татары – 179,1 тыс. (25,1 %)
Украинцы – 77,4 тыс. (10,8 %)
Немцы – 43,6 тыс. (6,1 %)
Евреи – 39,9 тыс. (5,6 %)
Греки – 16,0 тыс. (2,3 %)
Болгары – 11,4 тыс. (1,6 %)
Армяне – 10,7 тыс. (1,5 %)
Крымские евреи – 6,0 тыс. (0,8 %)
Караимы – 4,2 тыс. (0,6 %)
Среди городского населения было:
русских – 55,4 %
татар – 11,9 %
евреев – 11,0 %
украинцев – 8,8 %
греков – 2,9 %
армян – 2,2 %
крымских евреев – 1,8 %
немцев – 1,3 %
караимов – 1,2 %
болгар – 0,4 %
Среди сельского населения:
татар – 36,8 %
русских – 31,8 %
украинцев – 12,8 %
немцев – 10,3 %
болгар – 2,6 %
греков – 1,7 %
евреев – 1,1 %
армян – 1,0 %
караимов – 0,07 %
крымских евреев – 0,03 %
Показатели урбанизации среди народов Крыма в 1926 г.
1. Крымские евреи – 98,4 %