Работа, можно сказать, замерла. Наверное, будь она рядовым учёным, такая вольность была бы недопустимой, ведь очередь на Конкордию стояла страшная, и конкурс на вакансии был умопомрачительный. Надо понимать, что каждый человек здесь обходился Земле в сто раз дороже, чем дома. Но Мари Нойманн – из «Восьмёрки», даже захоти она просто почивать на лаврах всю свою жизнь, и то ей было бы позволено. Мысль была соблазнительна, но она понимала, что именно потому им такое и позволялось, что никто из первых восьми колонистов так бы никогда не поступил.
Было послеобеденное время, сотрудники слегка расслабились, сидели и о чём-то разговаривали в центре лаборатории, и Мари, пытаясь хоть на секунду сосредоточиться на цифрах и выкладках из метода анализа Натич Аш, невольно слушала всё, что происходило.
– Честно говоря, я не уверен, что хочу тут остаться, – громче, чем нужно, вещал чилийский геолог Диего Нуньез Арайя. – Моя работа заключается в том, чтобы ходить по горам и исследовать. Какой толк от меня в лаборатории? Ещё и риск, что тебя сожрёт морлок!
Тихий басящий голос что-то вещал в ответ, этот человек явно не хотел привлекать к себе внимания.
– Ещё как сожрёт! – снова вспыльчиво отвечал Диего. – Вы видели труп Пака? Когда тело клали в гроб, я мельком заметил, и, клянусь Иисусом, его точно пытались сожрать. Людям здесь не место!
Мари вздохнула. Она понимала Диего. Тоже хотелось бросить всё и вернуться в Берлин, поселиться в пригороде, посещать концерты и театры, ходить в кино, на рыбалку, посадить розы и специально для Димы – пару березок, которых под Берлином было не меньше, чем под Москвой, вопреки мнению русских.
Хотелось, но нельзя. Тот маленький шаг для одного человечества должен был вести их дальше. Отступить сейчас значило предать всех исследователей и мечтателей прошлого, преодолевавших немыслимые трудности, идя за путеводной звездой.
Она встала и подошла к группе учёных. Нуньез Арайя, собиравшийся продолжить речь, умолк.
– Диего, ты прав, – сказала она, и тот засиял, но тут же сменил выражение лица на осторожное. – Ты прав в том, что ты должен ходить по горам и исследовать. И никто не смеет тебя винить за страх. Думаю, ты вполне можешь улететь. Но тебе страшно стыдно быть одиноким в этом решении. Ведь потом все будут знать тебя как паникера. И поэтому ты хочешь, чтобы к тебе присоединились остальные. Ведь если отсюда улетит добрая половина учёных, то вроде как решение было логичным. – Нойманн заметила, что чилиец раскрыл рот. – Не перебивай меня, раз уж ты отвлёк меня от работы, дай уж и мне высказаться, я тебя долго слушала.
Она на секунду замолчала и увидела, что все ей поддакивают.
– Так вот, Диего, может, тебе взять отпуск? Навестить родину? Вечером улетает корабль. Сгоняй на пару недель домой, я согласую с Волковым. А там решай. Но решай за себя одного, не нужно панику разгонять. В отличие от тебя, я видела морлока вблизи. Не так страшен чёрт, как его малюют.
– Но я… – начал было геолог.
– Так ты берёшь отпуск? Решай быстрее, а то корабли улетят без тебя, и ты тут ещё на неделю застрянешь до прибытия «Марко Поло». А к тому времени, если ты прав, появится очередь на отлёт. И первыми эвакуировать будут женщин и детей. – Она подмигнула улыбающейся Лю Мингжу, симпатичной молодой китаянке-инженеру, явно согласной с ней и понявшей, как тонко Мари разрулила ситуацию.
– Пожалуй… отпуск мне не повредит, надо навестить семью, – Диего согласился с предложенным ею выходом из тупиковой ситуации, которую сам создал.
– Что ж, тогда я передам Волкову, собирайся. – Мари пошла к выходу, попутно печатая сообщение Диме. Работа сегодня уже не клеилась, и она решила навестить Рашми, которая из-за вечного отсутствия Айка совсем не выходила из дома. Кинг её очень просил не таскать Томаса на прогулки, а оставить малыша было попросту не на кого.
На улице светило солнце. Хоть это и была чужая звезда, но всё равно такой денёк называли солнечным, никак не таукитовым и не илосдиовым. Погода чудесная, благословенная тишина с примесью природных звуков, нарушаемая шумом электропил где-то справа. Лес вокруг продолжали валить.
Мари пошла в сторону дома, и почти сразу у неё вновь возникло ощущение, будто за ней следят. Это чувство совершенно никак не соответствовало погоде, и девушка решила его игнорировать. Не повернуть голову назад было немыслимо сложно, но она всё же ускорила шаг. Сердце билось учащённо. Она дописала Диме сообщение, гласящее, что чилийского геолога следует срочно отпустить в отпуск, чтобы тот не вносил смуту в учёный мир, отправила его, и ощущение преследования захлестнуло. Нет, Мари, это просто страх. Не ведись на него, или он победит тебя.
Пришёл ответ от Димы. «Понял, хорошо. Ты правильно сделала. Иду тут в офис, Айк сказал, что нас на звонок срочно собирает Ланге, какие-то проблемы у них. Потом решу с отправкой Диего». Мари усмехнулась. У Ланге проблемы? Интересно какие? Раз уж телефон был в руках, она тут же написала Айку: «Ну и какие там проблемы у старины Генриха?», добавив несколько смайликов, чтобы, с одной стороны, подчеркнуть отношение к тому, что там у них за «проблемы» такие, а с другой – снять нервозность. Ощущение преследования и опасности так и не проходило. Ответ не заставил себя ждать. Она прочла и остановилась в ступоре. «Зоам Ват Лур сбежал». Это оказалось слишком. Слишком для неё. Страх стал невыносимым.
Мари тут же набрала номер Димы.
– Дима, Зоам сбежал! – чуть ли не проорала она в трубку.
– Знаю, Мари. Не писал тебе, чтобы не пугать. Иди к нам в офис, там обсудим, ладно? – его ещё не до конца восстановившийся голос был успокаивающим. Родным. Хотя логика подсказывала, что он и сам напуган до чёртиков. Нужно было избавиться от лишней боязни, хотя бы от страха перед морлоками, и она обернулась, ожидая увидеть там пустую улицу, чтобы сосредоточиться на одной проблеме за раз.
Позади, метрах в двадцати, стоял тот странный русский охранник, Николай, кажется. Он смотрел на неё. Больше никого, в том числе, само собой, морлоков, не было. Странным показалось то, что, когда Нойманн проходила это место, Николая там не было.