Вполне можно было предположить, почему Согласие не стало изобретать такую «бомбу времени», но подобный замедлитель казался вполне гуманным методом. Возможно, всё дело в том, что ход мыслей, необходимый для того, чтобы прийти к такой идее, подразумевал стадию обсуждения смертоносной машины убийства, что стало своего рода стеной, за которой морально развитые учёные Согласия попросту ничего не видели. Эти мысли роились у Шана в голове, но вслух он их не высказал, лишь пожал плечами…
* * *
На Марсе началась очередная пылевая буря. Мириады частиц углекислого газа с северной полярной шапки, таявшие пришедшей туда скудной марсианской весной, текли на южный полюс, где им было суждено кристаллизоваться и осесть. Попутно эти атмосферные потоки, не столь плотные, но всё же несущие титаническую энергию, поднимали горы пыли, обрушивая её по всему планетарному ландшафту. Встретившийся им на пути купол обильно осыпался рыжей перхотью, которая неспешно скатывалась, как капли дождя. Внутри не было слышно ничего, но стоял пугающий красноватый сумрак.
Шан вспоминал, как чуть не погиб тогда, в первые дни на Марсе, когда, будучи взвинченным из-за давно забытой ревности, поехал по долине Маринер куда глаза глядят. Нынешняя буря вновь сопровождала его негативным внешним фоном. Если бы не тот факт, что он только недавно пережил романтичный момент с женой, Шана могла вновь накрыть волна эмоциональной нестабильности. Но Джессика была его якорем, его спасением. Она спасла Чжоу тогда, она же удерживала сейчас.
Итак, Зоам Ват Лур, шпион З’уул, каким-то невероятным образом сбежал из своей королевской тюрьмы и теперь шлялся где-то на Земле. Это внушало дикий страх. Что может натворить негодяй? Может, у него где-то припрятана бомба сродни той, которую чуть не создал Шмидт? Что если он просто уничтожит планету из мести за пленение?
– Артур прилетел, – тихим и спокойным голосом сообщила Джесс, зашедшая в их гостиничный номер. Она торчала ещё с полчаса у Генриха, а Шан не хотел там оставаться ни минутой более, хотя и понимал, что, возможно, был нужен, что они, как «первая Восьмёрка», являясь моральным компасом всей расы, должны приложить максимум усилий, чтобы продемонстрировать в такой момент собственный оптимизм остальным, посвящённым в ситуацию. Как бы ему ни хотелось иного, но к ним и правда прислушивались, только недавно, в разговоре с Конкордией, в день, когда произошло нападение аборигенов-морлоков, они это обсуждали. Но Чжоу Шану не хотелось никого воодушевлять, ему хотелось просто сидеть и смотреть корейский сериал.
– Думаешь, надо сейчас идти к нему? – спросил он, надеясь, что Джессика скажет, что, конечно же, нет.
– Не знаю. Он сейчас с Генрихом, там ещё куча людей из администрации Марса, наверное, обсуждают всякие неудобные вопросы, – пожала плечами жена, садясь с ним на один диван и закидывая красивые ноги ему на колени. – Я так устала. Там все, кто в курсе, ноют. Им всем что-то от меня нужно. Задают вопросы, мол, как я думаю, скоро ли мы его поймаем. Устала.
Шан её прекрасно понимал. Поэтому он и вернулся домой сразу после того собрания у Ланге, и планировал никуда не выходить день-другой. К чертям всё. Он чётко осознавал, о каких неудобных вопросах идёт речь: на Марсе застряли тысячи туристов, а корабли на Землю больше не полетят. На всей голубой планете не осталось ни одного транспортного средства, способного перевезти Зоама Ват Лура прочь с планеты. Преступник оказался изолирован вместе с восемью миллиардами людей, даже не знающих о его существовании. А здесь скоро может закончиться провизия. Слава богу, есть генераторы пищи в ресторанах, но как кормить там тысячи человек? Одним словом, Шан решил, что это не его проблема.
– Давай посмотрим кино. – предложил он. – Я даже готов предоставить тебе выбор.
Джессика кивнула, но переключать ничего не стала, лишь включила английские субтитры в дополнение к переводу на китайский. Ну и славно.
Однако не прошло и десяти минут, как у них обоих зазвонил телефон. Волков.
– Дима, привет, мы тут с Джесс! – радостно приветствовал его Шан, поставив на громкую, пока жена выключала звук на телевизоре. Звонок Волкова был хорошим знаком, с ним можно было поговорить о чём-то, кроме Зоама. Хотелось надеяться.
– Шан… Джесс… – ещё не восстановившийся после ранения голос русского был убитым. – Ма. и… Она… Её похи…тии. Моолок уташил. Што делать, Шан?
Чжоу сидел, молчал и чувствовал, как пыльная буря проникает в самое его сердце и разрывает то на миллион мелких пылинок.
* * *
Кабинет Генриха вынужденно стал временным офисом президента, но сам Ланге и не подумал никуда уходить, а Артур никогда бы его и не попросил. Так что фактически они снова работали в паре, как в старые добрые времена. Плюс неожиданно для Шана Кристоф практически не покидал их. А ещё в относительно небольшой комнате торчала Эбигейл Уайт, весьма по-взрослому отнесшаяся к массе налетевших проблем и потому никому не мешавшая своим присутствием, тихо с книжкой замерев на кушетке в углу.
Уже несколько часов, чёрт знает сколько на самом деле прошло с тех пор, как позвонил Волков. Комацу и Ламберу он тоже звонил, и все здесь присутствующие узнали о похищении Нойманн ещё до того, как Шан и Джессика прибежали. Они мчались так, словно стремились непосредственно ей на помощь. Но что можно было сделать за двенадцать световых лет? Новости приходили скудные, Дима больше на связь не выходил, он, по словам Айзека, возглавлял один из поисковых отрядов, мотался по лесу в поисках Мари… или её тела.
Шан успел отрубиться от нервного напряжения на диване, его не будили даже бегающие туда-сюда министры. Сколько проспал, он даже не интересовался. Ему казалось, что если узнает, который сейчас час, то шансы Мари Нойманн остаться в живых резко уменьшатся. Умом Чжоу понимал, что это что-то из детства. Эдакое отрицание неизбежного, о котором не хотелось думать. Джессика, оказывается, тоже вздремнула, сидя у него в ногах, о чём он узнал слегка позже.
Кроме работы по поимке Зоама Ват Лура и бюрократических процедур, связанных с деятельностью Марса и сообщения планеты с Землёй, никто ничего не обсуждал. Казалось, что тема похищения Мари оказалась под запретом. Мари Нойманн. Ведь когда-то ему казалось, что он любил немку. До того, как понял, что его жизнь – Джессика Хилл, идеально подходящая и по характеру, и по похожим ценностям. Но былые чувства вспыхнули кровавой болью, как только Шан узнал, что может больше никогда не взглянуть в её глаза. Нелепо? Нечестно по отношению к Джесс