Благодаря тому, что он был погружён во всё и в то же время ни во что конкретное, у Криса оставалось достаточно времени и на семью, и на новые знания, в том числе в областях, напрямую не связанных с медицинскими исследованиями.
Сейчас он пил кофе и изучал сразу два отчёта. Коллеги пересекались в своих работах, две группы – группа Лукаса Вебера и группа Мичико, поэтому особое внимание Ламбер уделял схожим выводам и, напротив, противоположным результатам. Телефон завибрировал неожиданно, разорвав полную тишину, до того нарушаемую лишь тихим гудением вентилятора в компьютере. Кристоф, не сразу отвлёкшись от двух мониторов, поднял телефон и лишь краем глаза взглянул на экран. И тут же бросил занятия. Сообщение было от Волкова.
«Крис, привет. Я пока что не могу говорить, но могу писать. Хотел тебе передать свою идею, может, вы там поработаете над ней. То же самое я Катрине отправлю, можешь с ней поговорить. Мне пару дней назад пришла в голову мысль, но я так и не успел ни с кем её обсудить до происшествия…», – француз сжал зубы. Вчера, когда Мари позвонила Мичико и рассказала про нападение на них выродка Предтеч, они все были в шоке. За три года Конкордия зарекомендовала себя как максимально безопасная планета, но вдруг оказалось, что прямо под боком у колонистов жили очень сильные, организованные и жестокие твари. Супруга попросила Натич отправить Катрин наноботы для лечения Димы, слава богу, они помогут. Кэмпбел говорила, что он был в очень тяжёлом состоянии из-за потери крови.
«…Я размышлял над словами Григорьева и Раш, мне пришла в голову довольно простая мысль. Что, если эволюция гена эмпатии обусловлена страданиями? Не физическими, а духовными. Тамош нам говорила, что они много, десятки тысяч лет экспериментировали над геном, но ведь у них сострадание – основа морали. Причём сострадание абсолютное. Им могло и в голову не прийти, что нужно заставить подопытные расы страдать. А изменение не проявляется мгновенно. Если верить статистике от Натич Аш, которую она собрала вместе с Катриной, эволюция занимает сотни, а то и тысячи лет. Но я думаю, что вы можете смоделировать процесс. Держи в курсе, если что-то получится!»
Крис закинул взор к потолку и потёр переносицу. Что такое страдание с медицинской точки зрения? Есть гормон кортизол, отвечающий за стресс. Есть нехватка гормонов счастья, таких как дофамин, серотонин, эндорфин и окситоцин. Но это строение конкретно землян, насколько он знал, у иных рас гормональная структура организма могла очень даже отличаться. Гормона, отвечающего за сильные страдания организма, не существовало у землян, и Крис ничего не слышал про него и у других рас. Так что, если гипотеза Волкова и верна, то тут речь идет не о гормональном ответе. Нужно поговорить с Мичико. Главная хорошая новость, что Дима цел. Словно в подтверждение мыслей, ему пришла фотография, на которой был изображён лежащий в кровати Волков с натянутой улыбкой на перевязанном лице. «Обязательно займусь этим! Рад, что ты в порядке. Держись там!» – отписался он, и отправил селфи с максимально широкой улыбкой на фоне окна, за которым виднелся дневной Марс с его куполом, садами и футуристическими зданиями.
Отчёты были забыты мгновенно, Крис, хотя изначально и не собирался заниматься этим самостоятельно, открыл ряд энциклопедий и принялся искать в них упоминания о биохимических проявлениях страданий организма. Ничего толкового не находилось. Всё, что он обнаружил, было слишком абстрактным, слишком недоказанным, из разряда «в первой половине двадцатого века существовала рабочая гипотеза о применении страдания для лечения…» с отсылками на труды весьма сомнительных псевдоучёных, как правило, из не очень-то развитых стран. А то и вовсе к сочинениям нацистских докторов вроде Йозефа Менгеле [28], чьи работы уж точно не стоило изучать в рамках Согласия! Пора идти за помощью. Для начала – к Эмме Мартин, её познания в биохимии могут оказаться полезны. Если она ничем не поможет – придётся обратиться к Кен-Шо, благо Натич Аш была здесь.
Время было обеденным, и Крис собирался перекусить с женой. Почему бы не пригласить Эмму к ним присоединиться? Мичико не будет против, вне всяких сомнений. Он нашёл контакт канадки в телефонной книге и нажал вызов.
– Эмма? Привет! – радостно приветствовал Ламбер, как только биохимик взяла трубку. – Слушай, тут интересная гипотеза наклёвывается, нужна твоя помощь.
– Привет-привет! – ответила Эмма. – Я сегодня вечерком могу к тебе заскочить, перед окончанием рабочего дня. И лучше скинь заранее материалы, если есть.
– Э-э-э, – Крис почесал щетину, – материалов как раз никаких нет. А ты в обед что делаешь?
В обед девушка ничего не планировала, но хотела поесть с Чон Ха Юн, так что Ламбер пригласил обеих. А Мичико привела с собой Эбигейл Уайт, так что за обедом, проходящим в рядовой столовой, а не в туристическом ресторане, Ламбер оказался в девичьей компании. Столовая располагалась в просторном зале на втором этаже его же научного комплекса. Белые стены с широкими окнами, в которые лился солнечный свет, прямоугольные деревянные столы без скатертей и стулья того же цвета тёмный орех, линия раздачи, заполненная типовыми, но вкусными блюдами, и опорные колонны, увешанные кашпо с вьющейся зеленью. Уютное и спокойное место для быстрого перекуса научных работников.
– О чём ты хотел поговорить, Крис? – спросила Эмма, когда они, набрав себе подносы с едой, уселись за свободным столом в углу.
– Мне Волков написал, – начал француз, отложив на время ложку и отодвинув ароматный рыбный суп со своей давно не посещаемой родины, – он говорить пока не может, но счёл важным связаться со мной посредством сообщения. У него идея и, как всегда, интригующая. Дима считает, что страдание, но не физическое, а эмоциональное, ну, или, как он выразился, духовное, является тем фактором, который и влияет на развитие гена эмпатии, и попросил нас проверить его гипотезу.
– Все страдают, Крис, – заметила Мичико, – но далеко не все становятся эмпатичными.
– Да, да, – кивнул он, – но что, если есть особое состояние, при котором организм влияет на этот ген? Дима предположил, что расы Согласия не могли к прийти к такому выводу только потому, что им в голову не пришло бы заставить кого-то страдать, тем более речь идёт не об индивиде, а о целой расе.
– Так, – задумчиво произнесла Эмма. – И я тебе понадобилась, чтобы найти биохимический механизм, верно?
– Мне понадобятся все. Если