Справедливо. Он поцеловал жену, взял тарелку и, обняв Мими свободной рукой, вместе с ней прошёл к столу. Джесс уже сидела в кресле и пялилась в экран вместе с Димой и Мари, а Айк и Шан продолжали разговор.
– …Говорю же, ненависть порождает только страдания, а страдания – только ненависть, это замкнутый круг, и вообще неконструктивно! – говорил Шан. Интересные у них темы с утра.
– Но иногда страдания порождают сострадание, ведь в этом суть Согласия! – парировал Айк, тщательно ставя паузы между словами, словно пытаясь вдолбить их в мозг собеседнику. – История знает много примеров, когда тот, кто страдал сам, становится лучше! Взять, к примеру, основы христианства, если ты с ними знаком.
– Я знаком, – вставил слово Крис. – А о чём речь?
Спорщики обернулись к нему. На лице Айка воцарилось недоумение, словно он удивился вопросу. А может, и сам уже забыл, с чего начался спор.
– Мы перебирали тезисы, которые обсуждались во время переговоров с Кен-Шо, – пояснил Шан. – И многие моменты казались не до конца понятными. Ну и как-то скатились к вопросу о страданиях.
Крис пытался припомнить, говорил ли Вол-Си Гош что-то про страдания, но сходу не смог.
– Не уверен, что понимаю, как вы к этому пришли. Но тема слишком философская, особенно для завтрака, не считаете? – спросил он и начал уплетать омлет.
– Всегда есть время для философии, и завтрак не исключение! – заявил Айк и поднял палец, подражая популярному портрету Конфуция [29]. – А пришли мы к этому просто. За обсуждением Несогласных, о которых Вол-Си Гош нам говорил, у нас возник вопрос: если они достаточно технически развиты, могут ли атаковать расы Согласия. И если да, то они, само собой, причиняют страдания. И это, судя по всему, должно приводить к росту сострадания в самом Согласии. А если бы было иначе, как считает Шан…
– Какое сострадание? Если мать потеряла ребёнка, сын потерял мать, то о каком сострадании идёт речь? Это породит ненависть, а ненависть множит страдания, – нетерпеливо перебил его китаец, выдав тот же аргумент, который Ламбер услышал, только сев за стол.
– Но, если бы так было, Согласие давно бы уничтожило все Несогласные расы! – снова возразил Кинг.
– Мальчики, потише, пожалуйста, – вставила слово Хилл, – нам фильма не слышно!
– Да, мальчики, не заставляйте Джессику страдать, а то узнаете, кто из вас был прав уже к концу завтрака! – со строгой улыбкой сказала его любимая Мими. – Крис, тебе сделать кофе?
– О нет, я сам! Иди лучше посмотри фильм с ребятами, – ответил он, погладив её по руке и обратив внимание на экран.
– Ставь на чёрное, ставь на красное. Всё равно выигрывает зеро, [30] – сообщил герой с экрана. Да уж, точно…
* * *
Крис только что дослушал доклад Эммы Мартин и Нейтана Шварца. Понятно, что это были предварительные выводы, и в них царили хаос и допущения, но он умел выцеплять главное. Противоречий в главном не было, что казалось успехом. Действительно, продолжительные страдания, некий до-стресс, как его окрестил Шварц, приводили к формированию белковых соединений двух типов, и они оказывали влияние на ДНК новых клеток организма, в том числе на семенную жидкость мужчин, а женские яйцеклетки, которые появляются ещё в утробе матери и не обновляются в течение жизни, впитывают белок в себя, и тот после зачатия влияет на плод. Пока трудно было сказать, какие именно участки ДНК затрагивались и как именно, но симуляция показала изменения в полимерных цепях и в РНК.
Собрав всю необходимую информацию и выделив дальнейший ресурс на данную задачу, Ламбер оставил коллег и дальше ковыряться в данных и вышел. Шварц догнал его в коридоре.
– Кристоф, – шёпотом сообщил он, схватив Криса за руку. – Есть одна странность, показавшаяся мне важной. Я её не включил в отчёт.
– Почему не включили? – Крис не стал переходить на шёпот, но Шварц дёрнул его за руку.
– Тише, тише! – так же шепотом произнёс он. – Не надо так кричать!
– Хорошо, – смирился Ламбер, подвёл израильского учёного к окну и перешел на шёпот. – Так почему не включили?
– Дело в том, что из тысяч взятых нами ДНК, а это ДНК-примеры вполне конкретных людей, реакции белков были весьма неодинаковыми! – заявил тот и потупил глаза.
– Что значит неодинаковыми? – Ламбер не понимал, что тут секретного, зачем говорить шёпотом и к чему клонит Нейтан.
– Эмма сказала же, что формировали две молекулы белка, и в большинстве случаев только одна из них оказывала влияние гораздо сильнее второй. Процентах в двадцати случаев это были обе молекулы в равной степени, а в паре процентов – вторая влияла чаще и сильнее первой.
– Так. – Крис потёр подбородок и облокотился на оконную раму. – И что в этом секретного?
– Дело в том, что при моделировании, хотя мы и брали небольшое число ДНК, мной выявлена неравномерная картина по нациям Земли, думаю это связано с определёнными гаплогруппами. – Шварц на несколько секунд замолчал. – Возможно. Вероятно.
Теперь Кристоф понял. Да, если развитие эмпатии от страдания неравномерно у разных народов, это исследование грозило скандалом. Страшно представить, что будет, если, к примеру, выяснится, что китайцы менее склонны к росту эмпатии, а французы – более.
– Поговорите с Эммой. Она должна знать. Исследования продолжайте, углубитесь в то, что выявили. Информацию засекретить, – доступ к ней только у вас с Мартин, у меня и всё, – распорядился Ламбер и подумал, а не стоило ли дать доступ Ланге или Мичико. Нет. Пока что рано. Надо разобраться, что это за белки и на что именно каждый из них влияет. Возможно, просто буря в стакане.
Нейтан довольно потёр руки, как самый настоящий заговорщик, и на цыпочках пошёл обратно. Боже, что за карикатура на хитрого еврея.
– Нейтан! – окликнул его Крис и тот оглянулся.
– Поменьше театральности. Это просто работа.
Шварц вздохнул и уже нормальным шагом двинулся дальше. Крис посмотрел на часы. Четыре часа дня, обед он уже пропустил. Мичико сегодня обедала с Джессикой, Ламбер даже не напрашивался, девочкам порой надо и просто друг с дружкой поболтать. До ужина ещё оставалась уйма времени, а есть уже хотелось, в желудке играла грустная мелодия.
На этаже располагался автомат с сэндвичами, и какое-то время Крис на него смотрел. Но нет, нельзя есть такое. Хотелось чего-то более здорового и полезного. Вздохнув, он пошёл вниз, в столовую.
Та