— Но ведь есть ещё Корин? — напомнила Вирджин, расплываясь в мягкой полуулыбке. Свободная манера общаться Эстэль невольно располагала к себе.
— О, этот сурок засыпает, едва начинает темнеть! — фыркнула Эстэль. — В общем, вся надежда только на тебя!
— Думаешь, я интересный собеседник?
— Собеседник — не знаю, но личность ты весьма интригующая, — хитро заметила Эстэль, садясь во второе кресло. Костёр уже занялся и приятно трещал, выпуская в ночное безоблачное небо яркие огненные искры. Тихо шелестели волны, а царящая вокруг безмятежность расслабляла и соблазняла на откровенность.
— Ты уж извини, я привыкла говорить всё, как есть, — откинувшись на спинку кресла, заявила Эстэль. — Поэтому честно признаюсь, что уже давно тобой интересуюсь. Ещё с тех самых голограмм, где ты отшиваешь наглеца Эри и срываешь свидание с этим мерзавцем Ву.
Вирджин смотрела в разгорающийся костёр, на то, как языки пламени жадно облизывают сухие брёвна, и с удивлением думала, как сильно изменилось её отношение к тем событиям. Тогда она готова была умереть от стыда и страха, а сегодня всё это казалось просто сущей нелепицей.
— И знаешь, это было классно! — высказалась Эстэль, покосившись в её сторону. — Я серьёзно! Я была просто восхищена твоей невероятной смелостью! Так свободно вести себя с омэйю, да ещё накануне фестиваля — ты просто мой кумир!
От этих слов Вирджин покраснела до кончиков ушей от смущения и явно незаслуженного восторга. Это она-то смелая? Она же прорыдала в подушку всю ту неделю! А тем временем Эстэль самозабвенно продолжала:
— А как ты играла! Я вообще-то не очень разбираюсь в музыке и почти её не слушаю, но тут даже у меня покатились слёзы! Но, честно говоря, я очень удивилась, что тобой заинтересовался Кирэй-сама.
— Я тоже, — буркнула Вирджин, ощутив неприятный болезненный укол в районе сердца, когда прозвучало имя омэйю.
— Он же такой принципиальный. Годами доказывал, что женщинам не сравниться в музыке с мужчинами, и не просто доказывал, а практически убедил в этом весь мир, а тут, подумать только… покупает контракт девчонки, играющей на флейте! Просто поразительно!
«Скорее нелепо и жестоко», — подумала Вирджин, и её посетило озарение. Она вдруг поняла, почему привлекла внимание омэйю. Её талант не вписывался в построенный им музыкальный мир, и он решил лично это исправить. Видимо, опасался, что кто-то иной может оказаться менее стойким и поддастся чарам. Но разве мог он допустить появление талантливого музыканта женского пола? Ответ был столь же очевиден, сколь и безжалостен. И приходилось признать, что победа осталась за ним.
— А потом эта школа. Не понимаю, как ты могла такое выдержать? Спать по четыре часа! Я так негодовала, так возмущалась! Ты даже себе не можешь представить, я готова была заявить на Тодо за нарушение правил! Разве можно так издеваться над девушкой?!
— Откуда ты знаешь, что я спала по четыре часа? — резко оборвала вдохновлённую речь Вирджин.
— Оу, — Эстэль прикрыла рот ладонью. Её глаза беспокойно забегали, выдавая свою хозяйку так же, как и ненароком высказанные слова. — Кажется, я сболтнула немного лишнего. Ну да ладно. Что уж теперь скрывать. Так как тебя определили в мужскую школу, то, ради твоей чести и безопасности, пришлось улучшить систему слежения. Как ты помнишь, я увлекаюсь айти, и у меня как раз была подходящая разработка, и в качестве бонуса мне разрешили нести ночную вахту. Ну ты и сама понимаешь, что дело весьма деликатное, и мужчине охраннику никто и никогда бы не доверил смотреть за любовницей омэйю в её комнате. Но другой любовницы этот запрет не касается, потому я знаю почти обо всех твоих мучениях. И до сих пор не могу простить этой бестолочи Ае, что она упустила твою болезнь!
— А причём здесь Ая? — Вирджин была шокирована. Да что там, у неё в голове всё перемешалось и воцарился полнейший хаос. Нет, конечно, было бы наивно полагать, что в Доме омэйю за ней не выставят слежки, но что бы этим занималась другая любовница… Как-то это было уже слишком!
— Ну как причём? Очень даже причём! Я, благодаря этим новым датчикам, что были в твоей комнате, выиграла право на патент, и получила разрешение присутствовать на производстве. Отлучилась всего на две недели. И пока отсутствовала, попросила Аю приглядеть за тобой. У неё как раз тоже намечался конкурс модельеров, и ей срочно надо было дошивать коллекцию. Так она, представляешь, забыла включить звук и не слышала, как у тебя начался кашель. А потом, видите ли, и подумать не могла, что кто-то, заболев, не обратится к врачу! Я едва не задушила её собственными руками!
Глядя на размахивающую руками в негодовании Эстэль, Вирджин уже не знала обижаться ли ей или смеяться. Искренние эмоции, конечно, подкупали, но излишняя откровенность всё-таки раздражала.
— Давай больше не будем обо мне, — попросила Вирджин, и, чтобы окончательно замять неприятную тему, задала вопрос: — Скажи, а почему Кирэй так ни разу не пришёл?
— Кирэй-сама? — Эстэль мгновенно переключилась. — О! Его не стоит ждать до осени!
— Почему?
— Ты разве не знаешь? У него же мировое турне. Хоть в этом году его ученик получил только второе место, тот забавный старичок, что выиграл, пожелал играть именно с его оркестром! Ты что, новостей не читаешь, или твой айпи так и не разблокировался?
— Не знаю, — пожала плечами Вирджин. — Я его с тех пор и не включала!
— Да ладно! — не поверила Эстэль. — Получается, ты даже не знаешь, что некто Лукас тоже участвует в этом самом турне?
Вирджин дёрнулась, как от пощечины, но поспешила взять в себя в руки:
— Меня это уже не касается, — напряжённо заявила она.
— Какая жалость! — посетовала Эстэль. — А я думала, вы поженитесь, когда твой контракт закончится. Это было бы так романтично! Нет, не хочу говорить ничего плохого про Кирэя-сама, но, скажу по секрету, мне куда больше нравится мастер Тодо! И я ужасно жалею, что пока не имею права даже намекнуть ему об этом!
— Тодо?! — Вирджин недоверчиво взглянула на собеседницу. Она и помыслить не могла, что кто-то может всерьёз заинтересоваться помощником омэйю.
— А что такого? — Эстэль была непробиваема в своей честности. — Он весьма привлекательный, очень умный