— Твоя сестра так же упряма, как и ты, и никогда не отступится от задуманного, — хмыкнула саламандра.
— Тогда, пожалуй, мне стоит спуститься и открыть для неё Врата, — вновь поднимаясь, произнёс Маркус и направился в подвал.
Он с некоторым волнением ожидал новой встречи с сестрой. Тогда, после погребального костра отца, ему пришлось доверить её саламандрам. По-другому вырваться из тайного убежища оказалось просто невозможно. Матушка постаралась на славу, прочно заблокировав Врата. Вот только она не учла одного: используя техники демонов, забыла, что их разрушает божественное пламя. И именно за ним и устремился Маркус в запечатанный мир. Сестру он, конечно, тащить с собой не стал, но обещал вызволить как можно быстрее. Вот только дело оказалось намного сложнее и запутаннее. Ему пришлось потратить куда больше времени, чем он рассчитывал.
Выбравшись из убежища, благодаря Вратам Света, Маркус был встречен новым демоном и неожиданными новостями. Тот представился Найлусом и сообщил, что контракт, заключённый некогда с Хагийреном, вовсе не аннулировался после его внезапной гибели, а перешёл во владение к другому демону. Оставалось только недоумевать, почему никто не пришёл к него потребовать долга раньше. Разве такое возможно?
— Как это могло произойти? — Маркусу чудился подвох. Прошло довольно много времени, чтобы такое могло быть простой случайностью. — Маркус хорошо запомнил свою встречу с Хагийреном и невероятную силу, исходившую от демона. Он едва мог дышать в его присутствии!
— Считай, что тебе невероятно повезло. — В голосе Найлуса сквозило презрение, вдобавок демон держался нарочито величаво, словно пытался придать себе большей значимости за счёт позы и манер. — Твоя встреча с Хагийреном оказалось для него роковой. Он так и не смог пробиться в этот мир, но был замечен новым Главным демоном Вселенной, который его и поглотил.
— Поглотил? Но что могло заставить Главного демона совершить такое?
— Это свершившийся факт, а потому не всё ли равно?
Маркус чувствовал, что Найлус будто прощупывал его, ища слабые стороны. И, возможно, обладай тот мощью Хагийрена, их разговор закончился бы иначе. Но Маркус не чувствовал и толики страха или подавляющей силы. Найлус, при всём его демонстративном величии, был не так силён. Поняв это, тот сменил тактику:
— Как насчёт взаимовыгодного союза? На тебе висит демонический долг, а ещё в крови наследие Творца. Думаю, наши цели совпадают. Ты ведь хочешь его возродить?
Внезапный вопрос на секунду вывел Маркуса из равновесия. Как этот демон мог узнать такое? Но он быстро взял себя в руки и уточнил:
— Вы как-то связаны с Аулусом?
— Мы повязаны одной клятвой, — признал Найлус с некой безнадёжностью. Похоже, условия договора его не сильно вдохновляли.
— Но, если это так, что ещё вам нужно от меня?
— Есть кое-что недоступное демонам, — глухо начал он. — Да и в этом мире развитие наших способностей сильно ограничены, потому мы вынуждены сотрудничать с талантливыми представителями других народов. Когда были волшебники это делать было проще, но теперь…
— В вашем мире и сейчас есть волшебники, — возразил Маркус. Подумать только, в его чудовищном поступке обнаружилось и что-то хорошее!
— Да, леди Даниэла нам очень помогает, как и её супруг, и отчасти подрастающий сын, но их сил недостаточно.
— Но тогда зачем вы сгубили Джелиту?
— Мы здесь не причём, — заметил Найлус. — Старшую леди волшебницу погубило собственное неправильно выполненное заклинание. Она пыталась прорваться сквозь Врата силой, но та обратилась против неё самой. Нелепая напрасная смерть!
Тяжёлый ком встал в горле Маркуса. Он чувствовал себя виновным в гибели Джелиты. Если бы не его решения, возможно, та до сих пор была бы жива! Эта мысль засела в его сердце будто заноза, которую никакими щипцами не вытащить. Впрочем, он и не старался, лишь прятал свою затаённую боль в самую глубину, туда, где она не могла ненароком потревожить его истинную пару.
Его новые обязанности поражали воображение и отчасти меняли понимание о мироздании. Без Творца мир поддерживался целой разветвлённой системой сюжетов, которые разыгрывали демоны, имитируя естественный ход событий. Эта была трудоёмкая и сложная работа, требующая колоссальных умственный и магическим способностей. Нужно было не только продумать, как достичь воплощения своих идей, но и подготовить возможность для их осуществления. В основном демоны, кроме тех, что находились внизу иерархии, предпочитали тонкий и изощрённый подход. Они никогда не требовали от кого-то выполнение своей воли, но плавно и почти незаметно заводили выбранную жертву в такие условия, что той буквально не оставалось иного выбора. Маркус частенько и сам чувствовал себя фигурой на чужой доске, но всё же его положение было существенно лучше. Иногда ему доверяли выстроить сюжет самому, или же просили о помощи, и тогда он мог самостоятельно выбирать, что и как делать.
Он быстро завоевал расположение круга демонов, называемых агни, умело жонглируя их идеями и желаниями так, чтобы никто не оставался внакладе. За что они даже придумали ему прозвище «лекарь демонов». Он «исцелял» их постоянные склоки и «лечил» плохо продуманные сюжеты. Не забывал Маркус и о истинной паре и сестре. Осторожно подталкивая и поддерживая в нужное направление Джэйн, он тем временем разобрался с материнским заклятьем на Врата. Сложное плетение было незнакомо даже демонам, но в праздник Долгого дня, Маркус смог пробить брешь и вытащил Саманту из плена убежища в мир саламандр. И только с родным миром долгое время справиться никак не удавалось. Но и теперь это в прошлом.
Маркус улыбнулся, встречая Саманту.
— С возвращением домой! — поприветствовал он, отмечая, что общение с саламандрами пошло сестре на пользу. Она больше не выглядела излишне болезненной и бледной. В глазах, прежде казавшихся потухшими, горел огонёк любопытства.
— Здесь очень мило, — произнесла она, когда Маркус привёл её в бывшую комнату Льюиса. Тут и в самом деле было довольно уютно: добротный дубовый стол был придвинут к окну, выходящему в цветущий сад, рядом расположились несколько украшенных резьбой стеллажей, на которых стройными рядами располагались книги и некоторые необходимые для занятий алхимией инструменты, в углу, окружив торшер на кованной ножке и абажуром с абстрактным рисунком, пара старинных кресел с бархатной обивкой, а в нише напротив небольшая кровать, спрятанная за балдахином и платяной шкаф.
— Рад, что тебе нравится.
— Но ты уверен, что мне стоит находиться неподалёку от матери? — В голосе