Фрэнк Бухман задал ей лишь один вопрос: «Как вы, социалистка, представляете себе будущую Европу без Германии?» Ирэн Лор думала тридцать шесть часов. Затем вернулась в зал и поднялась на трибуну. Наступила пронзительная тишина. Немцы сжались, ожидая гневных и по-человечески вполне оправданных обвинений в свой адрес. Ирэн Лор принесла извинения немецкой делегации за то, что не смогла справиться с охватившей ее ненавистью.
Случай мгновенно стал известен во всей Германии. После чего, не только по указанию союзников, возникло то самое немецкое покаяние. (Но есть и другая, параллельная правда: немецким обывателям, заикавшимся о том, что нельзя, мол, все охаивать, ведь при Гитлере было много и хорошего, не выдавали продуктовые карточки до тех пор, пока они не совершат принудительной экскурсии в один из концлагерей. Возвратившимся в слезах гражданам новой Германии карточки отпускались.)
В данном конкретном случае ксенофобия по отношению ко всем немцам без исключения хлынула у Ирэн Лор, пережившей казнь нацистами сына, из свежей раны. Поразительно величие духа этой женщины – матери, которая смогла в таких трагических обстоятельствах подняться над эгоизмом собственной боли. Прямо скажем, на такое способны редкие люди. Локальные конфликты и так называемые гибридные войны, помимо прочего, тем и опасны, что ксенофобия, взращенная на крови, изживается десятилетиями, а то и столетиями.
Но чаще бывает так, что ксенофобия основана ни на чем, а точнее, на мифах и фобиях, всплывающих на поверхность сознания из глубины веков. Таков, например, «кровавый навет» на евреев, которые в ритуальных целях якобы используют кровь христианских младенцев. Примечательно, что заражению мифами подвержены не только простые бесхитростные люди, легко принимающие на веру любые фантастические домыслы и страшилки, но и высокие интеллектуалы, которые, казалось бы, должны быть способны к критическому осмыслению информации. В этом контексте примечательна позиция богослова, религиозного философа, поэта и ученого-энциклопедиста Павла Александровича Флоренского. Так, например, во время позорного «дела Бейлиса» в 1911 году, в ходе которого Менахема Бейлиса обвиняли в ритуальном убийстве двенадцатилетнего подростка Андрея Ющинского, Флоренский разделял позицию обвинения. И это несмотря на то, что многие видные православные богословы того времени категорически отрицали этот кровавый навет.
Но коль скоро заражению подобными бреднями подвержены за редким исключением все люди, невзирая на уровень культуры и образовательный ценз, возникает законный вопрос: существуют ли пути и способы просветления сознания, позволяющие изживать предрассудки? В этом смысле показательна история трансформации сознания Василия Шульгина. Василий Витальевич Шульгин – русский политический и общественный деятель, националист и монархист, редактор газеты «Киевлянин», автор книги «Что нам в них не нравится…», разделявший позицию Флоренского о злокозненности евреев, в конце жизни изменил свою позицию. Произошло это при следующих обстоятельствах.
В. В. Шульгин был арестован в Югославии в 1944 году. И после ареста оказался во Владимирской тюрьме, в камере, где сидели бывшие белогвардейцы, власовцы, полицаи, которые принимали участие в карательных акциях гестаповцев. Среди прочих в той же камере находился еврейский цадик – духовный руководитель хасидской общины. В тюрьме было голодно. Единственным человеком, кому с воли община передавала еду, был этот набожный, благочестивый человек. А он делился передачами со всеми своими сокамерниками без исключения. Шульгин вспоминал впоследствии, что подошел к нему и спросил: «Как же так, вы делитесь пищей даже с полицаями, которые убивали евреев». Цадик помолчал и ответил: «Я молился всю ночь. И Бог мне сказал: накорми голодного». С тех пор, вспоминает Шульгин, он перестал верить в то, что евреи пьют кровь христианских младенцев.
Так произошла та самая Встреча, которая просветлила сознание убежденного националиста. Увы, ни скрупулезный научный анализ, ни публичные разоблачения мифов, основанные на документах, не действуют на сознание столь эффективно, как личный непосредственный опыт встречи с человеческим благородством.
Убедиться в справедливости этого вывода мне было суждено лично. Коротая время в московских пробках, я разговорился с молодым таксистом. Выглядел он довольно странно: юное лицо и абсолютно седая голова. Поймав мой изучающий взгляд, он завел разговор первым. «Не удивляйтесь. Я поседел в один день на суде. Судили меня за то, что на переходе я сбил старого еврея. А евреев я с детства не любил».
Я напрягся, поскольку таксист, взглянув на меня, не мог не определить, с каким собеседником имеет дело.
«За что же вы их так невзлюбили? За распятого Христа и кровь христианских младенцев?» – «Да нет. Буквально с молоком матери я впитал, что они хитрые, богатые и изворотливые. Они никогда не воюют, а отсиживаются в тылу, избегают службы в армии, не работают на производстве простыми рабочими; пользуясь круговой порукой, тащат на теплые места своих соплеменников и т. д. и т. п. А тут еще не повезло – сбил насмерть не кого-нибудь, а еврея. Теперь они меня точно засадят! Но на суде случилось невероятное. Выступила сестра старика. Я до сих пор помню каждое ее слово: „Случилось несчастье, брат погиб, и его не вернуть. Но я умоляю судей не калечить судьбу мальчика-водителя. Говорю не только от себя, но от наших детей и внуков, которые все здесь в зале суда. У брата были проблемы со слухом, и, вполне возможно, он не услышал сигналов предупреждения. Заявляю во всеуслышание: наша семья претензий к водителю не имеет. Так и запишите“. В итоге я получил условный срок. И теперь кто бы что ни говорил, я убежден – евреи благородные люди». Он помолчал и добавил: «Вы не думайте, я не свинья. Зарабатываю на памятник, который поставлю старику на могиле, я сам себе зарок дал».
Ответственность «маленького человека»
Разоблачая кровавые преступления тиранов, обычно сосредоточиваются на тайных мотивах их поведения, скрытых психопатологических комплексах и т. п. Меня, откровенно говоря, мало интересуют вопросы, был ли Сталин параноиком, а Иван Грозный сифилитиком. При всем бытовом антисемитизме Сталина еврейский вопрос был для него второстепенным. Вся эта борьба с космополитизмом, дело врачей и прочие кампании сороковых – начала пятидесятых годов прошлого века проводились в его примитивной технологической логике властвования. В основе – известный принцип divide et impera (разделяй и властвуй), где лучший способ управления – разжигание взаимной вражды между различными правящими группировками. В данном случае Сталин систематически стравливал идеологов во главе со