Рэйнхард поморщился, вспоминать о том времени ему было неприятно. Он только вернулся после обязательной службы и всерьез взялся за поиски Софи. И едва не сошел с ума от радости, когда она сама появилась на пороге его дома.
Только счастье быстро сменилось разочарованием: девушка, старательно притворявшаяся его невестой, оказалась младшей сестрой одной из студенток, учившихся с Софи на одном курсе. Во время обучения они были достаточно близки, чтобы вместе сходить в фотомастерскую и сделать совместную фотографию, по которой ведьмы и старались повторить облик.
Снимок Рэйнхард уничтожил и был готов уничтожить весь род, но тетушка Присцилла – мать Софи, по которой эта афера ударила сильнее всего, отговорила его. Впрочем, это не помешало ей сестер проклясть.
– И… что с ней стало? – спросила Соня, рассеянно потирая ту самую родинку между большим и указательным пальцами. – С дочерью графа?
Рэйнхард отвел взгляд.
– Полагаю, она все еще боится собственного отражения и не выходит на улицу без вуали. Тетушка Цилла тогда была очень зла и прокляла леди слишком сильно. Снять проклятие не смогла даже декан Морвин.
По спине Сони прошел тревожный холодок. Она никогда не настаивала на том, что является настоящей Софи, но все равно боялась, что мать, потерявшая дочь, может в гневе проклясть и ее. Пусть даже случайно и потом в этом раскается. Прятаться от собственного отражения Соне совсем не хотелось.
Чтобы не думать об этом, она поспешила вернуться к теме разговора:
– Но если я так сильно похожа на Софи… эм, во всем, почему Бриенна считает, что я одержима демоном?
Это было серьезное обвинение в этом мире, так как подразумевало уничтожение души. Слабые демоны могли поглотить ее, а после занять пустую оболочку, чтобы творить злодеяния, так как сами они долго находиться в человеческом мире не могли, сам воздух разъедал их демоническую суть.
– Возможно, так на нее повлияло содержимое дневника. – предположил Рэйнхард. Другого объяснения у него не было. Даже беря во внимания чувства, что Бриенна питала к нему, она должна была понимать, чем для нее же в первую очередь могли обернуться беспочвенные обвинения. – Не так важно, что послужило причиной ее подозрений, тебе просто не стоит оставаться с ней наедине. Я сделаю всё, чтобы она уехала в ближайшее время.
– Не просто «возможно, дело в дневнике», так? – Соня прищурилась. Во всем произошедшем прослеживалась определенная закономерность: Бриенна уже некоторое время говорила ему, что та, кого он считал Софи, была на самом деле демоном, но предупредил Соню он лишь теперь. – Она же вам не только про записи рассказывала, да? Что там было такого, что подтверждает ее обвинения?
Отрицать Рэйнхард не стал, хотя было видно: ему неприятно вспоминать то, что Бриенна ему наговорила.
– Ничего существенного. Все ее выводы не имеют под собой никаких доказательств. Тебе не о чем беспокоиться.
– Что было в дневнике? – хмуро повторила Соня.
– Описание метода вселения демона в человеческое тело и побочные свойства. – Рэйнхард поморщился. – Если вселение происходило в мага, резерв разрушается, так как демоническая сила по своей сути полностью отличается от магического дара. Резерв не способен перестроиться и сдерживать новую силу, поэтому уничтожается. Для формирования нового, подходящего демону резерва требуется около года. Владелец дневника проводил исследования на протяжении тринадцати лет, чтобы собрать данные, поэтому его утверждения вызывают доверие…
Соня поёжилась. Она не хотела даже знать, как именно проходили эти исследования и сколько людей из-за этого погибло.
– Бриенна знает, что у меня нет магии?
– Она видела бусину на твоей руке и сделала выводы. Раньше ты никогда не прибегала к помощи накопителей. Но неоспоримых доказательств у нее нет…
– Как хорошо, что я и сама не горю желанием оставаться с ней наедине. – проворчала Соня. Что бы ни говорил Рэйнхард, едва ли Бриенне требовались безоговорочные доказательства, для себя она уже всё решила и считала Софи демоном.
Кабинет ректора Соня покидала с окончательно испортившимся настроением. Ничего не получалось как надо, всё шло совсем не так, как она хотела, а теперь ее еще и демоном считали. Мнение Бриенны Соню не интересовало, неспокойно было по другой причине – ведьма поделилась своими мыслями с Рэйнхардом. Пока он в это не верил, но со временем всё могло измениться.
Сил терпеть не осталось.
Порог приёмной Соня переступила уже размазывая по щекам слёзы.
Идти в таком состоянии в библиотеку к ведьмочке было нельзя, в коридоре она замешкалась, пытаясь определить, в каком направлении находятся уборные, чтобы закрыться в какой-нибудь дальней кабинке и от души поплакать.
Упустила время и лишилась возможности уйти. Рэйнхард, которому было неспокойно после разговора с Бриенной, не смог просто так отпустить Соню и поспешил за ней. Догнал всего в нескольких шагах от приёмной, чему был очень удивлён.
– Послушай, – он опустил руку ей на плечо. – Будет лучше, если я провожу тебя… Что случилось?
– Если бы знала, – сдавленно огрызнулась Соня, ниже опустив голову, всё ещё не отказавшись от намерения поплакать в уборной. И подавилась воздухом, когда Рэйнхард её обнял.
От окутавшего тепла и терпкого запаха одеколона слёзы потекли с удвоенной силой, она зарыдала в голос.
– Почему я должна это терпеть? – приглушённо спросила Соня, уткнувшись лбом Рэйнхарду в грудь.
– Не должна. – заверил он, пропуская сквозь пальцы растрёпанные тёмные пряди.
Мимо прошёл один из профессоров, со странным выражением лица покосившись на шокирующую картину, но Соня этого не видела, поэтому не смутилась, а ректора чужое внимание никогда не интересовало.
– Я не хочу быть другим человеком, даже если вы говорите, что я и есть эта Софи. Зачем мне становиться ей? Я хочу быть собой…
– Ты останешься собой, просто вернешь все воспоминания, – попытался объяснить Рэйнхард, но Софи не слушала. Она монотонно и отчаянно бормотала обо всём, что заставляло её чувствовать себя плохо.
– И Лукас – тупица. Почему его нельзя запереть в виварии вместо какой-нибудь нечисти? Всем от этого стало бы лучше. Особенно Велане, потому что она совсем с головой не дружит. Простить его решила… Вот