Соня сквозь красную пелену, застилавшую глаза, увидела его недовольное лицо. Хотела оскалится, но обжигающая волна вспыхнула с новой силой, и тело свело судорогой. Она смогла только жалобно мяукнуть.
Велана крепче прижала Бусинку к груди, глотая слезы. Лукас это заметил, нахмурился.
– Что с блохастой?
– Не твое дело, – грубовато отозвался Теодор, сбросил его руку с плеча ведьмочки и потянул девушку ближе к себе. – Тебя это никак не касается.
– С чего бы? Я, может, тоже хочу помочь. Эй… Велана, – не называть ее убогой ему все еще бывало сложно, но он очень старался, чтобы заполучить ее расположение, – что случилось с твоей кошкой?
Она молчала. Признаться Теодору в том, что Бусинка – нечисть, было легче, рассказывать об этом Лукасу… Даже Велана не была настолько легкомысленной.
– Слушай, я же правда помочь хочу, – Лукас попытался подойти, но Теодор преградил дорогу.
– Хочешь помочь, не отнимай у нас время.
Велана подергала Теодора за рукав куртки и тихо, сдавленно попросила:
– Пойдем, пожалуйста.
Больше Лукас не пытался их задержать, только провожал злым взглядом. Теодор, не глядя по сторонам, спешил вперед, увлекая за собой ведьмочку, и не обратил внимания на невысокую и щуплую девушку, топтавшуюся чуть дальше, за поворотом дорожки, между облетевших кустов – с этого места хорошо просматривалась площадка перед виварием, где сейчас находились все третьекурсники.
Расспрашивать Велану он не спешил, сосредоточенно ища выход из ситуации:
– Наш профессор уехал проверить стационарный портал, сейчас его в академии нет, но проректор Каэл долгое время преподавал нечистьеведение, он может помочь.
Теодор прикусил язык, чтобы не выругаться. Нигде и никого не обучали лечить нечисть, поэтому штатного лекаря в виварии не было. Каждый боевой маг должен был самостоятельно заботиться о подчиненной нечисти, в том числе изучить ее характеристики, особенности и известные болезни. Но Теодор не знал даже, к какому виду относилась Бусинка, и помочь ей не мог.
Велана быстро закивала, полностью согласная на что угодно, лишь бы ее любимую кошку спасли.
– Но у тебя будут проблемы, – заметил он, покосившись на ведьмочку. – Если Бусинка – нечисть, значит, фамильяра у тебя нет.
– Нет, – хриплым эхом подтвердила Велана. – Мне не хватило сил, чтобы его призвать.
– Ты бы не поступила без сильного дара…
За то время, что они почти бежали в главный корпус, ведьмочка прерывающимся, надломленным голосом успела рассказать Теодору о своей сестре, сбежавшей с каким-то парнем, о строгой бабушке и сумасшедшей идее прикинуться Беланой, чтобы избежать бабушкиного гнева.
– Но теперь из-за меня Бусинке плохо.
– Если она высшая нечисть, ты точно ни в чем не виновата, – попытался успокоить ее Теодор.
Спеша за помощью, они забыли о главном: утро давно наступило только у третьего курса боевых магов и у тех, кто хотел проводить студентов на практику. Для остальных новый учебный день только начался.
Проректора в кабинете не оказалось.
А Соню между тем начало мелко потряхивать. Ей казалось, что внутри нее вызрело что-то большое и неукротимое, и теперь распирало ее изнутри. Еще немного, и она рисковала попросту лопнуть.
Инстинктивно Соня понимала, что ей нужно сменить тело, чтобы облегчить мучения, но Велана все еще прижимала ее к груди, Теодор с тревогой осторожно гладил по голове и отказывался возвращаться к месту сбора его курса. Он собирался дождаться проректора вместе с ведьмочкой, потому что других идей, как можно было бы помочь Бусинке, у них не было.
Зато идея была у Сони, даже не идея, а четкое знание, но не было сил попросить, чтобы ее положили в каком-нибудь тихом и безлюдном месте и оставили там без присмотра.
Велана уже ревела в голос. Побледневший от волнения, беспомощный Теодор топтался рядом, не зная, куда себя деть.
Через несколько минут на лестнице послышались голоса.
Каэл жаловался ректору на злоупотребление властью.
– Почему я должен отвечать на все протесты четы Седвик? – громко, не скрывая раздражения, вопрошал проректор. – Разве я отправил его единственного сына и наследника на практику прислугой?
– Потому что ты мой заместитель, – равнодушно отметил очевидное Рэйнхард. – И все негодование Седвика-старшего я смогу ощутить на себе на первом же званом ужине. Тебе повезло ограничиться лишь письменными жалобами.
– Завтра же уволюсь, – пообещал Каэл, но не был воспринят всерьез. Ворчал и угрожал увольнением он часто, однако действительно покидать академию не планировал – в этом месте ему жилось на удивление хорошо, спокойно и безопасно.
Заметив одиноких студентов у двери своего кабинета, Каэл осекся. Нахмурился, заметив кошку на руках у заплаканной девушки. Рэйнхард тоже увидел Соню и среагировал первым.
Скхата, удобно устроившаяся на его предплечье, умиротворенно чистила перышки, но возмущенно заклекотала, когда ректор, забывшись, опустил руку. Чтобы не распороть пальто, сюртук, рубашку, а вместе с этим и кожу хозяина, она взлетела и, касаясь крыльями стен коридора, последовала за Рэйнхардом.
Рядом с Веланой он оказался первым, Каэл чуть отстал.
В одном месте собрались все, от кого Соня утаивала хотя бы часть правды, и один человек, который знал всё и мог раскрыть все ее тайны. Полностью лишившись надежды на лучшее, она обреченно закрыла глаза.
Ситуация окончательно вышла из-под контроля, теперь Соня могла лишь смиренно принять всё, что произойдет дальше.
– Ее магия, – проклекотала гарпия, приземлившись на консоль, уместившуюся в небольшой стенной нише. Острые длинные когти оставили глубокие царапины на дереве, – кипит.
– Бусинке плохо, – дрожащим голосом подтвердила Велана.
– Хорошо, что ты принесла ее сюда, – Каэл попытался забрать у нее кошку, но ведьмочка только крепче прижала ее к себе. Она боялась выпустить Бусинку из рук.
– В ней слишком много силы, – сказала гарпия, – долго это тело не выдержит.
– Значит, ей нужно превратиться, – хмуро решил Рэйнхард. Испуганного взгляда Каэла он не заметил, как и потрясения на лицах студентов.
Воспользовавшись моментом и растерянностью Веланы, он отнял у девушки Соню и понес в свой кабинет. Рэйнхард никого не ждал, но и Каэл, и Велана, и даже Теодор, который уже почти опоздал на практическое занятие, поспешили за ним.
Сначала громко хлопнула дверь в приемную, потом в кабинет. Рэйнхард влетел в помещение, в два шага добрался до стула для посетителей и бережно уложил на него безвольное кошачье тело, а сам опустился на колени.
Забытая всеми Скхата, нахохлившись, осталась сидеть в коридоре, пугая заинтересованным взглядом только начавших приходить работников административного корпуса.
– Превращайся скорее, – велел Рэйнхард, неуклюже поглаживая пальцами тяжело вздымавшийся кошачий бок. – Твоя магия нестабильна. Что-то происходит.
Соня согласно вздохнула и попыталась сменить облик. Она догадывалась, что дело в резерве, который наконец зародился в человеческом