Сомнительная причина – понимаю сразу же. Учеба закончилась и возобновится в середине января, а все экзамены Каролина уже сдала. Она просто нашла жалкий повод, чтобы слинять из дома.
– Она давно уехала?
– Часа три назад. Думаю, скоро вернется. Она никогда не задерживается в городе слишком долго, – сообщает Мария, но в этом нет необходимости. Я и так в курсе каждого шага своей сумасбродной жены. Хотя в последнее время ее такой назвать язык не поворачивается. После пожара охрана ни разу не доложила мне о каком-либо неблагоприятном инциденте, и Каролина ни разу не сотворила дичь в своем излюбленном стиле. Прям поразительно. По всей видимости, наш разговор повлиял на нее должным образом. Теперь я даже жалею, что давно не рассказал ей обо всем, что скрывал от нее Влад. Это избавило бы нас от множества проблем.
Я справляюсь с завтраком за десять минут, а затем отправляюсь в кабинет и, несмотря на слабость, погружаюсь в работу до обеда. Лишь когда случайно бросаю взгляд на часы и вижу, что уже полтретьего, меня одолевает нехорошее предчувствие. Беру телефон и набираю номер Каролины. Не отвечает. Ни в первый раз, ни во второй, ни в пятый. Сука! Знает ведь, что если я звоню, отвечать нужно моментально. Набираю номер ее водителя, но и этот баран какого-то черта не берет трубку. А это уже ни хера не смешно.
Грязно выругавшись, я подхожу к окну с видом на парадные ворота, намереваясь позвонить одному из приставленных к ней охранников, однако так и не нажимаю на кнопку вызова, потому что во двор въезжает несколько моих автомобилей. И из одного выходит Ренат – тот самый баран, который осмелился не ответить на мой вызов, а затем еще двое охранников. Но я даже позлиться на них всех не в состоянии. Вижу, что мужчины все с головы до ног испачканы в грязи, и тревога вышибает все остальные эмоции.
Какого черта с ними произошло? И, блять, что случилось с Каролиной? Если с ее головы хоть один волосок упал, убью всех на хрен за отстойное выполнение своих обязанностей.
Отрываю взгляд от окна и спустя несколько секунд оказываюсь у входной двери. Резко ее открываю и выбегаю на улицу, где замечаю такую же грязную и мокрую Каролину, стоящую возле машины.
Живая.
Вся в каком-то дерьме, но живая. Однако от данного факта повышается не настроение, а только количество вопросов.
На нее опять напали? Преследовали? Попытались убить? Стреляли? Ранили?
– Что случилось? – мой голос мрачнее грома и взгляд явно не лучше, раз водитель с охранниками так напряглись. Одна лишь Каролина выглядит спокойной или скорее скучающей. Она просто окидывает меня быстрым взглядом, а затем разворачивается ко мне спиной, так и не удостоив ответом.
Совсем охренела? Хотя чего я спрашиваю? Конечно, охренела. Причем с рождения.
– Я задал вопрос, – цежу я, переводя взгляд на Рената.
Он открывает рот, чтобы ответить, но громкий лай не дает ему и слова сказать. Возвращаю внимание к Каролине и замечаю в ее грязных руках не менее грязный пушистый комочек, который она бережно прижимает к груди, пытаясь успокоить.
– Ну тише, тише. Чего раскричался? Теперь ты в безопасности, нет поводов так громко лаять, – обращается она к маленькому щенку, которого она явно достала из какой-то канавы, если судить по их виду.
Скрупулезно оглядываю ведьму. На ней нет ни одного чистого места. Одежда и кожа в какой-то липкой жиже, ноги босые, а в волосах, кажется, застряла тина.
– Господин Титов, с вашей женой все в полном порядке. Она не ранена. Цела и невредима, – заметив мой суровый взгляд, торопливо отчитывается Ренат, но я не обращаю на него внимания. Продолжаю пристально смотреть на Каролину, ожидая объяснений.
– Прекрати так пялиться. Сейчас дыру просверлишь. Лучше вызови ветеринара, – недовольно бурчит она, поглаживая чуть притихшее животное, и порывается пройти мимо, но я хватаю ее за локоть.
– Если я задаю вопрос, ты обязана ответить.
Мое лицо полосует незримым лезвием – эффект от зеленого острого взгляда лучше не описать.
– Отпусти меня, – цедит она сквозь сжатые зубы, а щенок снова начинает кричать на всю улицу. – Мне некогда с тобой разговаривать. Не видишь, мне нужно помочь еще одному кобелю.
Непроизвольно усмехнувшись, все-таки освобождаю ее локоть от хватки моих пальцев и отслеживаю, как чумазая ведьма шлепает босыми грязными ногами по плитке, оставляя темные следы за собой. Пару раз чуть не поскальзывается, но все-таки умудряется удержать баланс, и скрывается в доме.
Протяжно вздыхаю, с трудом сдерживая улыбку. Особенно когда перевожу оценивающий взгляд на молчаливых охранников – грязных, мокрых и чертовски недовольных.
– Мы почти подъезжали к вилле, когда на дорогу выбежал этот щенок. Чуть под колеса не попал, но, к счастью, я успел вовремя среагировать и свернуть в сторону, – докладывает Ренат.
– Почему тогда по вашему виду кажется, будто вы свернули в болото?
– Потому что ваша жена потребовала остановиться и выбежала на улицу на поиски этого чертового животного. Он же от испуга сиганул в канаву возле дороги, а она за ним. Мы не успели ничего понять, как госпожа Титова уже бултыхалась с щенком в этой дерьмовой воде, пытаясь его вытащить. Ну а мы, разумеется, без промедлений ринулись за ней. Вот и результат, – он с отвращением смотрит на себя и товарищей, а затем, морщась, вытаскивает из-под ворота рубашки болотную тину.
И все. Я не сдерживаюсь. Все-таки прыскаю смехом. Эта девчонка неповторима. Мои работники много грязи повидали, но однозначно впервые в прямом смысле по уши в ней погрязли.
Мужики молчаливо и сдержанно ждут, когда я успокоюсь. Хотя, уверен, мечтают заехать мне в табло за такую реакцию. Понимаю. Будь я на их месте, тоже стоял бы с такой перекошенной рожей.
– Ладно, ребята, расслабьтесь, – успокоившись, произношу я. – В этом месяце получите солидную премию, думаю, она сумеет поднять вам настроение. А сейчас вызовите ветеринара и закажите в зоомагазине все необходимое для щенка, – отдаю поручение и возвращаюсь в дом, чтобы найти грязнулю-спасательницу.
Сделать это не составляет труда. Всего-то нужно следовать по темным отпечаткам ее стоп, красующимся на полу, и всего через полминуты я оказываюсь возле ванной комнаты на первом этаже. Приоткрываю дверь и вижу, как Каролина воюет с щенком, призывая его остаться стоять в ванной, а он лает в ответ и отчаянно пытается выбраться из нее, обмазывая своей грязной шерстью все поверхности.
– Да Боже ты мой! Угомонись, кому говорю? Я же