– Зачем, блять?! – кричу я ему в рожу. – Зачем?!
– Чтобы ты хоть раз ощутил на собственной шкуре то, что годами испытываю я! – орет в ответ, словно молотом раскалывая череп. И поймав момент моего ступора, умудряется атаковать в ответ.
Кулак влетает мне в скулу, второй – под дых. Я валюсь на пол, рядом с Давидом, но быстро собираюсь, ведь не чувствую боли. Весь дискомфорт приглушается желанием причинять ее единственному родному по крови человеку.
И я реально собирался продолжить драку с Давидом, избивая кузена до тех пор, пока не остыну, либо пока он не отключится, но вдруг замечаю стоящую у балюстрады ведьму. Спокойную, удовлетворенную и мило улыбающуюся, будто она любуется игрой милых котят, а не наблюдает за агрессивной дракой.
Сука. Чертова сумасбродная сука!
Довела меня, а теперь наслаждается представлением и даже не скрывает своего удовлетворения.
Новая вспышка гнева впихивает в каждой клетке тела, раскаляя меня словно олово в печке. К черту Давида! С ним разберусь позже, когда он протрезвеет и сможет нормально объяснить свое поведение. Бью кузена еще раз и, пока он теряется в пространстве, встаю с пола. Вновь хватаю Давида за грудки и рывком поднимаю на ноги. Не жду, пока он сможет удержать баланс, а разворачиваю и, словно щенка, тащу в сторону выхода. Он то и дело спотыкается, но я на таком взводе, что мне это не мешает всего за пару минут выпроводить его из дома. А точнее, вытолкнуть его на крыльцо, где он падает и начинает смеяться, словно все происходящее его забавляет.
– Иди проспись и протрезвей. Завтра побеседуем.
– О-о, тут дело не в алкоголе, брат, – смеется он и снова сплевывает кровь.
– Ты больной?
– Есть такое. Наверное, от Каролины заразился.
Я отгонял мысли об их маловероятной, но вполне возможной связи до победного. Блокировал их, как можно дольше, но, блять, сейчас… Пока перевариваю его слова и прокручиваю в голове кадр, как он слюнявит ее шею, на которой еще с утра видел засос, меня начинает трясти, к рукам стекает ярое желание переломать брату все кости.
Подхожу к Давиду, хватаю его за ворот и от всей души впечатываю кулак в его окровавленную рожу. А затем наклоняюсь и проговариваю медленно, почти что по слогам, чтобы придурок наверняка уяснил мою фразу.
– Если я узнаю, что ты с ней спал, Давид…
– То что? Убьешь из-за бабы брата? – едко спрашивает он и морщится от боли.
– Нет. Не убью. Но ты все равно умрешь для меня. Навсегда.
Не даю возможности ему что-то ответить – мне это не нужно. Уже наслушался его бредней. И не трачу больше на него время. Пришла пора разобраться с главным источником проблемы.
С треском захлопываю дверь, едва не выбивая ее с петель, и устремляюсь обратно на террасу. Пульс стучит в висках, шум закипающей крови гудит в ушах. Меня трясет, нервы рвутся как тросы. По пути сбрасываю с себя чертов пиджак и развязываю галстук, но дышать легче не становится, а жар продолжает клокотать в венах. И мое состояние становится только хуже, когда я не нахожу Каролину на прежнем месте.
Сбежала? Решила спрятаться в своей спальне?
Так я думаю до тех, пор пока не нахожу ведьму в столовой, и наполняюсь гневом еще больше. Черта с два она думала прятаться. Страх при виде меня на миг проскальзывает в зеленых глазах и лишь тогда, когда она бросает быстрый взгляд на кобуру с пистолетом, но в целом Каролина выглядит спокойной. И так же спокойно попивает вино, поднимая на меня немигающий взгляд и улыбаясь. Однако сейчас в ее улыбке видно не только лживое дружелюбие. Теперь весь ее вид сочится злорадством и ликованием.
– Как-то ты невежливо выпроводил нашего гостя, – выдает она фальшиво грустным голосом. – Куда подевались твои манеры, Димочка?
Не выдержав ее театральных фраз, очередного елейного «Димочка» и вида припухших губ с размазанной помадой, я заряжаю кулаком по столу так, что подскакивает не только сервиз, но и Каролина от испуга. Костяшки немеют, но боли снова нет. Один лишь жар поднимается по руке вверх, распространяясь по всему телу. Начинаю обходить круглый стол, чтобы добраться до ведьмы, но и она начинает идти, сохраняя безопасное для себя расстояние от меня и преграду в виде нескольких метров деревянной мебели.
– Ты спала с ним? – выстреливаю один единственный свербящий в голове вопрос.
Каролина не отвечает.
– Я задал вопрос.
– Я слышала.
– А я не услышал ответа.
– Неприятно, чего-то не знать, не так ли, Димочка? – продолжая неспешно ходить вокруг стола, она пронзает меня испытывающим взглядом. – Неприятно жить в неведении и день за днем вариться в догадках и сходить с ума от сомнений, – уверенно утверждает ведьма и на сей раз улыбается с чистым злорадством, ноль фальши, будто Каролина наконец сбросила с себя маску вечно довольной и счастливой идиотки.
Неприятно – это мягко сказано, но сейчас я не об этом хочу поговорить.
– Ты спала с ним? – повторяю я стальным тоном, останавливаясь. Каролина тоже прекращает идти.
– Может, да, а, может, нет, – испытывает мое терпение полоумная, не понимая, что его, блять, нет! Кончилось еще пять минут назад, на террасе. Гнев и замешательство смели его подчистую. Как, впрочем, и мою хваленую выдержку. Я больше не могу себя контролировать. Правая рука сама по себе начинает движение, хватает полупустую бутылку со стола и со всей дури бросает ее в стену, прямо в зеркало.
Треск стекла рассекает воздух вместе с испуганным писком Каролины. Я же просто тяжело дышу, транслируя рыжей суке взглядом сцену ее грядущего убийства, если она не начнет говорить.
– Тебе явно надоело жить, – заключаю я неопровержимый факт.
– Ошибаешься, – отвечает она, но голос уже не звучит столь уверенно и дерзко.
– В таком случае отвечай, блять, на мой вопрос. Спала с ним? Да или нет? Это просто. Много ума не надо, – цежу я, и Каролина тихо выдыхает. Теперь я чувствую ее страх даже с расстояния, и мне пиздец как это не нравится.
– А что если я скажу… – еще один тихий вдох, будто перед прыжком с обрыва. – Что не просто спала с ним, но и то, что мне безумно понравилось? Тебя устроит такой ответ? – сбрасывает бомбу и словно задерживает дыхание, замирая. А мне кажется, весь долбаный мир застывает, пока мой мозг прокручивает на репите ее слова и яркие сцены с ней