Не знаю, что будет завтра, через неделю или месяц. Не знаю, как мы теперь будем жить дальше, но сегодня мне на все плевать. Я хочу пожить моментом, ни о чем не думая. И у меня получается. Мне так нравится чувство наполненности, так нравится ощущать себя источником его дикого желания. Нравятся пошлые звуки ударов плоти о плоть, терпкий запах секса и пота, насыщающий душный воздух. Нравится царапать смуглую кожу мужа, рисуя на нем свои метки. Нравится, что он оставляет на мне свои. И нравится видеть, как он не контролирует себя и все ближе подбирается к разрядке.
Прикосновения становится жестче, поцелуи – требовательнее, проникновения – сильнее и агрессивнее, но и это мне нравится. Он врывается в меня без остановки, в идеальном ритме. С каждым движением выбивает из моего горла стон и растягивает меня изнутри. Задевает членом все чувствительные точки, рукой сжимает шею, второй ягодицу.
Дыхание хрипнет, агрессивность перевоплощается в безумие, страсть в нечто еще более яростное, выбивающее все мозги из головы. Губы горят, тело пылает, по коже стекает пот, пульс колотится в ушах, внизу живота натягивается пружина. Еще несколько толчков, несколько неадекватных секунд, несколько мгновений нашего пламенного слияния, и я срываюсь во второй раз. Запрокидываю голову и издаю громкий стон, содрогаясь в ошеломительном по силе оргазме, во время которого нет шансов осознать, где я и кто я. Ничего не понимаю. Только Диму чувствую. То, как он совершает мощные финальные толчки, и кончает в меня с протяжным, хриплым стоном, что отдается во мне сладкой дрожью и продлевает мой собственный кайф.
Перед глазами яркие звезды, сердце скачет, как оголтелое, а разгоряченное тело наполняется негой. Я заваливаюсь спиной на стол, а Дима – на меня. Однако он и не думает отдыхать. Тут же занимает свой рот делом.
Теплые губы захватывают сосок. Лижут, посасывают, выпускают. И тот же дразнящий маневр проделывают с другим, заставляя меня чуть ли не заурчать от наслаждения. Не только от сладостных манипуляций мужского рта, но и от понимания, что Дима тоже не изъявляет желания поговорить о нас. О том как все будет дальше? О том, что между нами произошло сейчас. Тоже не хочет. И я не хочу. Совершенно. Разговор мгновенно разрушит всю магию нашего нереально горячего секса, который я планирую повторить этой ночью еще не раз. И предельно четко чувствую, что Дима запланировал идентичный сюжет.
Замечательно.
Идеально.
Лучше не придумаешь.
Было бы.
Если бы в кухне вдруг не раздался звонок Диминого телефона.
– Не отвечай, – тихо прошу я, когда Дима приподнимается к моему лицу и целует в губы.
– Даже не думал.
Язык проскальзывает внутрь рта, мои пальцы тонут в черных волосах и гладят голову в знак одобрения.
Однако после одного назойливого звонка следует второй, а за ним и третий, намекая на то, что реальность не позволит нашим планам осуществиться.
– Ночь на дворе. Кто тебе может звонить в такое время? – недовольно спрашиваю я, и укол ревности вновь вонзается в сердце.
Похоже, несмотря на открывшуюся мне правду, я все равно не способна так быстро забыть о подозрениях Титова в неверности. И Дима считывает это по моему помрачневшему лицу.
– Угомонись, тигрица. Как можно ревновать, если мой член до сих пор в тебе? – усмехается он и прикусывает мою нижнюю губу.
– Посмотрела бы я на тебя, если бы мне кто-то позвонил так поздно, пока твой член еще во мне, – парирую я и получаю ожидаемую реакцию: резко загоревшаяся злость в глазах и сильно сжавшаяся челюсть. – Угомонись, тигр, – копирую его тон и усмешку, а затем снова отвлекаюсь на очередной сигнал телефона и раздражаюсь. – Ответь, там явно что-то важное, раз не прекращают трезвонить, – произношу с ехидством, на самом деле предполагая, что звонок не архиважный и спокойно может подождать до завтра.
Однако стоит Диме подняться с меня, наклониться к брюкам, валяющимся у его ног, достать телефон и ответить на чертов вызов, как мое убеждение превращается в прах.
Понятия не имею, кто позвонил, но всего через несколько секунд с лица Димы сходят все краски, и меня пробирает озноб, а любое напоминание о пережитом удовольствии исчезает, словно его и не было.
– Я выезжаю. Скоро буду там, – твердым голосом отвечает он и отключает вызов, продолжая стоять на месте без движения, и мне вконец становится не по себе.
– Кто звонил? Что случилось? – ловко заняв сидячее положение, спрашиваю я, неотрывно глядя на Диму.
Три секунды тишины, во время которых сердце словно покрывается льдом, а интуиция оглушает криком о том, что ответ Димы мне не просто не понравится, он повергнет меня в оцепенелый ужас.
– Звонил Давид, – ровно, без тени эмоций произносит Дима, прибивая меня арктическим взглядом. – Ангелина мертва.
Глава 37
Каролина
Я в очередной раз убедилась: как, однако, в жизни все может измениться.
Круто, резко, неожиданно.
Всего несколько дней назад я терпеть не могла Ангелину, думая, что она является главной любовницей моего мужа, а сейчас нахожусь на частном кладбище, где с тяжелым сердцем подхожу к ее могиле, в которую уже погрузили гроб, и бросаю прощальную горсть земли.
Скорбь, страх и неверие сплелись в клубок и сдавливают грудь с горлом. Невозможно поверить, что молодую женщину, с которой мы буквально на днях ужинали, вот-вот закопают и она больше никогда не сделает вдох.
Никогда не ощутит земляной, смолистый запах леса, в котором ее хоронят.
Не увидит, как солнечные лучи проступают сквозь раскидистые ветви деревьев.
Не почувствует зной и духоту февральского Морена.
Не поцелует и не приласкает своего нерожденного ребенка.
Не улыбнется своему папе, который стоит, точно статуя, недалеко от меня и сверлит немигающим взглядом выкопанную яму.
Не обнимет плачущую маму, которую явно накачали мощными успокоительными, иначе она не выдержала бы похороны любимой дочери.
Не посмеется вместе с младшей сестрой и лучшими подругами, ревущими сейчас еще громче, чем родная