И не упрекнет в неверности мужа, который среди всех пришедших попрощаться с Ангелиной людей выглядит самым разбитым. И дело не в том, что его опухшее лицо до сих пор покрыто синяками после драки с Димой. Данный факт лишь добавляет жути к его неопрятному виду, но не является главным признаком душевной агонии, которую я даже не ожидала увидеть в Давиде.
Я прекрасно помню день, когда мы хоронили Карину, первую жену Влада. А точнее, помню, каким спокойным и собранным выглядел мой брат. Его поведение и безукоризненный облик на похоронах беременной жены ничем не отличался от обычного дня. Как уже говорила, складывалось впечатление, словно смерть супруги и нерожденного ребенка на него никак не повлияла. Чего нельзя сказать о Давиде.
Сначала я подумала, что, может, он просто играет несчастного мужа перед сливками общества, но нет. Такую боль невозможно сыграть. Его взгляд… На него невыносимо смотреть. Там столько душераздирающих эмоций, что все не сосчитать и не выдержать их гнет без слез и желания посочувствовать. Да только Давиду не нужно сочувствие. Ему ничего не нужно. Он уже дал сегодня это понять нескольким дамам и джентльменам, которые подошли к нему выразить соболезнования. Он даже не стал их дослушивать, просто развернулся и ушел. А за все время похорон не проронил ни слова. Даже когда кто-то из надменных дамочек перешептывались о том, что сегодня Давид выглядит помятым, небритым и невыспавшимся. Да ладно, блять?! А они чего ожидали от мужчины, который потерял жену и ребенка? Тупицы чертовы! Даже в столь горький момент эти овцы не смогли обойтись без сплетен и обсуждений. Я с трудом сдержалась, чтобы не вмазать им по их лощеным рожам. А точнее, Дима спас их от моей атаки. Он держал меня за руку и не отходил от меня ни на шаг с самого начала похорон, будто желая компенсировать три дня его отсутствия.
После звонка Давида Титов рванул на место происшествия, чтобы выяснить все о случившейся трагедии. Я хотела поехать вместе с Димой, но тот запротестовал, сказав ждать его дома, потому что так безопаснее. И в свете полученных новостей я даже не стала спорить. Я понятия не имела, что случилось с Ангелиной, но на подсознательном уровне знала, что умерла она не своей смертью. И оказалась права.
После того как Дима уехал, я до самого утра не спала, читая кучу новостных статей о том, что автомобиль, в котором ехала Ангелина Титова, по неизвестным причинам резко свернул с дороги и слетел с Восточного моста, являющегося одним из самых высоких и длинных мостов на Морене. Автомобиль свалился в реку и быстро ушел под воду. К моменту, когда спасатели вытащили машину и достали тела, спасать уже было некого.
После проверки автомобиля специалистами не были установлены технические неполадки, которые могли бы спровоцировать несчастный случай. А, значит, водитель выполнил чей-то приказ и специально лишил жизни себя и Ангелину.
Эта ужасная новость всполошила весь остров. Так же, как и недавняя смерть Лаврентова. Только разница между смертями заключалась в том, что убийца Лаврентова сразу был всем известен, а заказчик Ангелины до сих пор остается неведом. Это злит в той же мере, что и пугает. Ведь если неизвестные люди сумели найти способ организовать несчастный случай Ангелины, то что им мешает сделать то же со мной, Лизой, Ариной и любой другой Золотой девушкой? Связана ли эта трагедия со взрывом в аэропорту и анонимным письмом, который я получила? Или же эти происшествия не имеют ничего общего? И как нам теперь узнать, кто был на том видео с Ангелиной, если ее больше нет? Настоящее оно было или сгенерировано нейросетью? Узнать правду не от кого.
Как всегда, вопросов куча, а ответов – ноль. Не только у меня, но и у Димы.
Все минувшие дни он был с головой погружен в расследование происшествия и организацию похорон, а ночи проводил у Давида дома. Мы с ним встретились лишь раз, на следующее утро после смерти Ангелины, когда он приехал домой, чтобы отвезти меня в фамильный особняк к Владу, объяснив свое решение тем, что, пока он сконцентрирован на деле невестки и помощи кузену, мне будет лучше побыть под присмотром братьев.
Я снова не стала спорить. Если мужчины считают, что дюжины телохранителей и хорошо охраняемой территории нашей с Димой виллы недостаточно, чтобы не переживать за мою жизнь, то дела определенно плохи. Те, кто стоят за смертью Ангелины и, возможно, за остальными происшествиями, хитры и неуловимы, что делает их очень опасными. Даже для таких значимых фигур, как Влад и Дима.
– Все будет хорошо, я рядом.
Шепот возле уха и теплые пальцы, сжавшие мою ледяную от нервов ладонь, вытягивают меня из пугающих размышлений, и я замечаю, что дрожу.
Поднимаю взгляд и встречаюсь с голубыми глазами Димы. Он не улыбается – не время и не место для этого – но я все равно ощущаю исходящие от него тепло и поддержку. Хотя так не должно быть. Это он потерял члена семьи, и если кому и нужно кого-то поддерживать, так это мне его, но какого-то черта все происходит наоборот.
В отличие от Давида, Дима выглядит презентабельно, несмотря на заметное покраснение на скуле. Черные брюки, черная, идеально выглаженная рубашка, волосы уложены, а на щеках ни намека на щетину. Если не обращать внимания на покрасневшие от недосыпа глаза, можно сказать, что он выглядит свежо и бодро. А подавленность смертью беременной невестки видна лишь во мрачном взгляде. В общем же Дима держится спокойно, почти что равнодушно. Не то что я.
Мои глаза уже горят от переизбытка слез, наверняка сильно опухли и покраснели вместе со всем лицом, а нервная дрожь усиливается каждый раз, стоит подумать, что нахожусь на похоронах молодой беременной женщины, которой не было суждено ощутить силу безусловной любви к своему ребенку.
Если бы я знала всю правду, если бы я знала, что тот вечер будет для Ангелины последним, я бы ни за что не стала говорить ей разную ложь о нас с Димой перед ужином с целью побесить ее.
Сейчас даже не помню, что именно наговорила ей. Наверное, мой мозг специально стер из памяти весь тот тупой бред, чтобы чувство вины не сгрызло меня окончательно. Ведь вина и так сгрызает меня. Безжалостно и ежесекундно.
– Прости, – тихо произношу я, чувствуя, что начинаю задыхаться. Вырываю ладонь из Диминой хватки и спешно прохожу сквозь толпу.