– Что за чёрт? Мне больно! – выкрикиваю я, но в моих криках больше желания, чем злости, даже несмотря на то, что от попыток высвободиться из оков мне действительно больно – наручники сильно ранят тонкую кожу.
– Жалуешься? С чего вдруг? Сама же сказала, что не хрустальная и с тобой не нужно нежничать. Я всего лишь выполняю твоё желание.
Димин голос со словами – точно острые ножи – летят мне в спину, оставляя на ней несколько иллюзорных борозд.
Он всё слышал… Боже! А я действительно говорила нечто подобное незнакомцу, которого умоляла себя трахнуть. Какой ужас!
Хочу попытаться сказать что-то в свою защиту, но вместо слов изо рта снова вылетает неконтролируемый блаженный стон. Дима хватает руками мои бёдра и приподнимает, вынуждая меня занять коленно-локтевую позу. Если, конечно, её можно так назвать, учитывая, что мои руки задраны вверх и прикованы к кровати, а лицо впечатано в матрас. Поза неудобная, но Диме плевать на моё удобство. И я тоже о нём забываю, когда он задирает платье и так же быстро спускает трусики с бёдер. Со звоном шлёпает меня по ягодице и сразу же проводит пальцами по промежности… Влажной. Очень влажной. Но в отличие от нашего прошлого раза, сейчас данный факт его не радует, а доводит до неистовства.
– Сука… Какая же ты сука, Каролина, – со злостью заключает он. – Стоило напиться и сразу потекла от первого встречного. Так это у тебя работает, да?
– Я не пила… – изнемогая от неконтролируемого возбуждения, обострённого прикосновениями Димы, выдавливаю из себя немного не то что нужно, и ещё один мощный удар обжигает правую ягодицу.
– Хватит врать.
– Я не вру. Я выпила мало…
– Понятно. Сначала говоришь, что не пила, а теперь, что пила мало. Отлично, мы движемся в нужном направлении. Но я выбью из тебя это тупое желание врать мне ещё хоть когда-нибудь, – чуть ли не рычит Титов и бьёт по моему заду ещё раз. До хлёсткого звона и моего громкого стона.
В его ударе нет игривости, только гнев, агрессия и желание сделать мне больно. И у Димы получается. Кожа в месте удара горит не только от внутреннего накала, но и от боли. Однако Титов явно считает, что этого недостаточно. Он продолжает хлестать меня по одному и тому же месту, с каждым разом усиливая болезненные ощущения. Я кричу, извиваюсь, прошу его остановиться, но он не слышит. Или же не хочет слышать. Бьёт и бьёт… Поднимает мои бёдра, когда я не выдерживаю и заваливаюсь на кровать, и снова прижигает ягодицу своей ладонью. До тех пор, пока из моих глаз не начинают литься слёзы, при этом неадекватное возбуждение ни капли не сходит. Наоборот – от Диминых шлепков оно лишь сильнее обострилось. И он это чувствует, когда повторно проводит пальцами по моей мокрой плоти и предсказуемо злиться ещё больше.
– Блять, – выплёвывает он, и я слышу лязганье ремня, отчего пугаюсь до чёртиков.
– Нет! Дима, нет! Не смей! Не бей больше! Только не ремнём! Мне и так больно! – вновь начинаю извиваться и хрипло кричать, боясь того, что в любой момент новый удар не просто обожжёт, а рассечёт кожу до мяса.
Но, слава богу, секунды идут, а этого не происходит. Дима на миг нависает надо мной и грубо зарывается пальцами в волосы. Оттягивает мою голову назад и с раздражением шепчет возле щеки:
– Больно, говоришь?
Я испускаю вялое «да» и стону, ощущая на щеке Димино дыхание.
– Это боль – ничто по сравнению с той, что ты заслуживаешь, шлюха, – произносит он не только со злостью, но и с тем самым разочарованием, которое я видела в его яростном взгляде.
Мне хочется завыть от обиды, вызванной его словами, и от отвращения к самой себе. И я бы сделала это, если бы могла взять под контроль своё тело и мозг. Но я не могу. Особенно когда Димин член касается моего зада. Твёрдый, горячий, большой и голый. Между нами больше нет преград в виде одежды. Дима приспустил брюки, и осознание этого запускает по телу новые волны желания, обостряя сексуальное желание до максимума.
– Я хотел, чтобы наш первый раз был особенным для тебя, но ты сама решила иначе.
После этих слов Дима отстраняется от меня, приподнимает мои бедра так, чтобы я снова встала на колени, а затем без предупреждений загоняет в меня свой немаленький член. Всего наполовину, но мне и этого хватает, чтобы вскрикнуть и рефлекторно дёрнуться вперёд.
– Куда блять? – недовольно шипит он.
Хватает за ягодицы и рывком насаживает меня на себя до самого конца, вынуждая меня закричать ещё громче. То ли от болезненного чувства наполненности между ног, то ли от прошибающего все тело удовольствия. А может, от всего вместе.
– Черт… – Дима замирает и шумно выдыхает, остервенело сжимая пальцами мою и без того истерзанную задницу.
Но я слабо чувствую этот дискомфорт. Как и дискомфорт в запястьях. Вся концентрация внимания переходит на то, что происходит внутри меня. Боль и сладость. Похоть и страсть. Безумное удовольствие и сожаление, ведь совсем не при таких обстоятельствах и не в этом месте должен был случиться наш первый, столь долгожданный секс.
Однако сожаление быстро растворяется, а весь дискомфорт от столь резкого вторжения становится белым шумом, на фоне которого рождаются другие звуки, стоит Диме начать двигать бедрами, вытаскивая из меня член и вгоняя его обратно до упора.
Мои стоны, его шумные выдохи. Мой бессвязный шепот, его рычание. Стук наручников о металлические рейки и влажные звуки толчков члена. Все быстрее и быстрее. Жестче. Злее. Мощнее. Дима даже не думает сдерживаться и нежничать. Его пах бьется о мою попку с порочными шлепками, член врывается внутрь, вынуждая меня опять невольно двигаться вперёд. С каждым толчком всё дальше и дальше, пока не начинаю биться головой об металлический каркас кровати. Но и это не мешает мне продолжать растворяться в экстазе. Стонать, дрожать, выкрикивать имя мужчины, который сейчас не просто трахает меня, а наказывает, как провинившуюся шлюху. Да только