Ещё несколько мощных толчков, и он хватает меня за волосы, наматывает их на кулак и сильно оттягивает мою голову от изголовья кровати. Руки выпрямляются, наручники ощутимей впиваются в запястья, а мой корпус оказывается на весу. Если Дима отпустит мои волосы, я рухну лицом на кровать. Но он держит крепко, жёстко и так же продолжает врываться в меня, растягивая меня изнутри и выбивая из моего горла крики и стоны. В них то ли мольба сбавить пыл, то ли ни за что не останавливаться. Сама не соображаю, о чём его умоляю. Перед взором всё плывет, искрится. Тело вибрирует от боли и кайфа, стремительно разлетающихся по организму. Чувствую каждую его венку, каждый каменный сантиметр, запах, жар, злость и возбуждение, и взрываюсь, начиная содрогаться всем телом.
Этот оргазм не похож ни на один из всех моих предыдущих. Гораздо сильнее и дольше. Одна за другой волны экстаза накрывают с головой, не давая всплыть на поверхность реальности неизвестно сколько времени. Прихожу в себя, когда слышу лязг наручников, и мои запястья наконец получают свободу. Но не потому, что Дима решил сжалиться надо мной, а наоборот. Кажется, пока я кончала, его агрессия сменилась безумием.
Порция мата в мой адрес, рывок, боль в корнях, и я полностью оказываюсь прижата спиной к его корпусу. Дальше следует треск ткани, и моё платье превращается в разорванную тряпку, спустившуюся на талию. Туда же летит и бюстгальтер, который Дима резко спускает вниз, а затем грубо сжимает мою грудь ладонью.
– С ним бы ты так же кончала, да? – вжавшись лицом в мою влажную щёку, с глухой злостью цедит Титов, а я не врубаюсь, о ком он спрашивает?
Для меня сейчас существуем только я и он. Остальной мир и люди исчезли, испарились. Но явно не для Димы. И ему явно не нужен ответ. Он додумал его самостоятельно. Понимаю это по его злобному вздоху, вибрирующему на моей шее. По очередному мощному и глубокому проникновению члена, от которого прежнее возбуждение возвращается в полной мере. И по сильному укусу в плечо. Он реально укусил меня как животное.
– Ау! Больно, – вскрикиваю и пытаюсь отстраниться, но Дима обхватывает мою шею рукой, сдавливая горло, и напрочь игнорирует мои попытки его успокоить. Продолжает кусать, сильно сжимать грудь, щипать соски и трахать. Чуть медленнее, ведь в такой позе не разогнаться, но так же сильно, глубоко, до отвращения приятно.
– Как же я хочу тебя сейчас задушить, – вжавшись в мою щёку, произносит он.
Сквозь морок удовольствия слышу, как отчаянно звучит его голос, проникая в меня горячей вибрацией. Чувствую, как его тело будто звенит от напряжения. И как пальцы то сильнее сдавливают мою шею, то расслабляются, будто Дима борется с желанием, которое только что озвучил.
А я совсем поехала на всю голову от переполняющих меня ощущений, потому что ни капли не боюсь. Отдаю все силы, чтобы поднять одну руку и, зарывшись пальцами в его волосы, шепчу то, что ни разу не сказала ему во время телефонных разговоров. То, что говорить сейчас неуместно, ведь Дима не поверит, но я не могу. Эти слова рвутся из глубины души, и потёкший разум не способен их остановить:
– Я до безумия по тебе скучала.
Пара ударов моего сердца, и мою щёку опаляет недобрая усмешка.
– Видел я, как ты скучала, сука.
Вдох – и я отравляю себя усилившейся агрессией, исходящей от Титова. Мгновение – и я неодобрительно мычу, оказываясь вновь впечатана лицом в матрас, а Дима возобновляет бешеные толчки сзади. Ещё сильнее и яростнее, чем прежде. Резче, быстрее, грубее. Вбивает моё безвольное влажное тело в кровать, словно я ничего не значащая для него девка. Снова и снова вгоняет член как можно глубже, будто желает меня разорвать надвое.
Часть меня, совсем маленькая, выбравшаяся из опьянения, истошно кричит от происходящего кошмара, а вторая всё больше распаляется с каждой секундой, с каждым мощным соприкосновением наших тел, и совсем скоро кончает ещё раз. Меня накрывает второй оргазм, а чуть позже и третий – такой же бурный и долгий, после которого я лишаюсь всех возможных сил, раздираю горло от криков и стонов, с головы до ног покрываюсь потом, а Дима всё трахает и трахает меня, будто весь дух из меня выбить желает. И у него получается. От усталости и трёх оргазмов я превращаюсь в пустую, еле живую тряпку. С таким же еле живым сознанием. Меня хватает только на то, чтобы начать скулить и плакать от изнеможения, тихо умоляя Диму о том, чтобы всё закончилось.
И, честно, не знаю, сколько времени проходит до момента, когда он прислушивается к моим вялым мольбам, но по моим ощущениям проходит целая вечность, прежде чем Дима выходит из меня. Снова хватает за волосы, тянет, разворачивает к себе и с глухим стоном кончает, заливая спермой всё моё лицо, шею и грудь.
А я смотрю на его ожесточённое, но удовлетворённое лицо, и даже возмутиться не в состоянии. Энергия на нуле. Моральных сил вообще отрицательное количество. Одно лишь сердце, наконец полностью протрезвев, начинает болезненно сжиматься от осознания случившегося.
Наказание.
Ярость.
Выплеск агрессии.
Вот из чего состоял наш с Димой первый раз.
Первый и, вероятнее всего, последний.
– Надеюсь, теперь ты доволен, – выдавливаю из себя с нескрываемой горечью, хрипло, едва слышно, а сразу после теряю сознание, отключаясь раньше, чем моя голова касается кровати.
Глава 31
Открываю глаза и несколько секунд тупо смотрю в одну точку. А именно в огромное окно, за которым царит редкая пасмурная погода. Мрачные тучи затянули небо, ветер угрожающе завывает, нагибая вершины деревьев. Слышу этот природный гул благодаря открытому окну, запускающему в спальню душный воздух Морена.
Мне даже не нужно прилагать усилий, чтобы привстать и осмотреться. И так понимаю, что не нахожусь в приватной комнате «Вельвета». Как и не нахожусь в своей спальни.
Я у Димы. На его вилле. В его спальне. В его кровати. За последние недели я бывала здесь множество раз, поэтому уже успела выучить наизусть все детали интерьера. Мне было любопытно изучить его дом, посмотреть, где он спит. И раз уж он сам дал мне ключ, то Титов явно был не против, чтобы я вторглась на его приватную территорию.