***
Как натаскивают зверей? На кровь, на запах, на ненависть?
По-разному.
У каждого дрессировщика своя методика, кто-то пользуется лаской, кто-то плеткой, кто-то голодом. Брат Тома именно его и предпочитал.
По соображениям личного удобства.
Плетка – это долго, пока каждую тварь пороть, да еще и шкура у них толстая… нет, это очень долго и муторно. А если и выпорешь, то в каком состоянии оно потом будет?
Говорят, у настоящих двуипостасных раны заживали намного быстрее. А вот эти… получилось нечто среднее. Ранить этих тварей было намного сложнее, шкура у них была дубленая. Но раны заживали ничуть не лучше, чем на обычном человеке. Так что… выведешь их из строя на месяц-два, а потом что? Каждый месяц такое повторять?
Боль ломает не всех.
А вот голод и жажда дело другое.
Ласка?
Это брат Тома вообще не рассматривал. Смешно даже… что за глупые слова? Может, еще каждую тварь и пожалеть прикажете? Какие тут ласки?
Его дело приказывать, их дело – подчиняться.
А сейчас…
Сейчас брат Тома последовательно обходил клетки. И в руке у него был факел.
Огня эти твари не боялись, они помнили, что некогда были людьми, а вот ожоги – это больно. Тряпку с кровью Иоанна в нос, факелом в плечо или грудь, чтобы болело, но двигаться не мешало. Ожоги тоже будут заживать долго.
И так противно пахнет паленой шерстью, и паленым мясом… фу! Брат Тома подумал, что потом обязательно примет ванну с благовониями. И Аруасий ему поможет.
Пока у них еще ничего не было, Тома оттягивал этот момент, но ему хватало и прикосновений, поцелуев, робких взглядов… мальчик понимал, чего от него хотят, колебался, но не отталкивал, и это было очень… возбуждающе! Совсем не так, как было у них с Винно, но очень даже… уммммм…
Тома и невдомек было, что это не он, а его уверенно совращают, медленно и неуклонно. Почему медленно?
Так чего спешить-то? Задница, чай, своя, не купленная, а извращенцы Аруасию еще в борделе надоели. Просто выбора не было, вот и пришлось… да и лучше один, чем каждую ночь по пять штук.
Тома переходил из клетки в клетку, и улыбался.
Думал он о своем, а руки работали сами по себе. Чтобы боль связалась неразрывно с запахом Иоанна, чтобы эти твари его чуяли, ненавидели, чтобы потом кинулись на любую охрану…
Жалость Тома была неведома. Да и кого тут жалеть?
Его бы кто пожалел… король еще… страшно, между прочим! Король же!
Тома понимал, что его методика не доработана, что звери получаются ущербные, но его величество все равно умирает, так что последствий не будет… не должно быть. А там уж… мало ли, что королю в голову взбредет?
Как звали того мальчишку, который повесился?
Нет, не вспомнить уже, да и ни к чему. Тома и так хорошо.
Толстенький монах прижег последнего зверя, и вышел из клетки. Запер ее за собой, привычно проверил замки.
Отлично.
Теперь можно и наверх. А завтра все это придется повторить и с тряпкой, которая когда-то была ношеной рубахой Иоанна, а потом была бережно упакована в несколько слоев холста, залита воском, и в таком виде, чтобы не потерять запаха, приехала через границу, и с факелом… или завтра пока не надо прижигать? Можно просто прутом в свежий ожог потыкать, тоже больно будет?
Ладно, это он завтра решит.
А сегодня…
Спустя полчаса, отдаваясь ласковым пальцам мальчишки, которые осторожно намыливали ему голову и спину, Тома уже больше ни о чем не думал. Ему и так было хорошо.
А людям, которые попали к нему в руки и были искалечены?
Это уже другое. Понимать надо…
Глава 14
***
Эрр Паоло Рибоно от жизни ждал много чего. И хорошего, и плохого… когда у тебя в доме королевская шлюха, да и пара бастардов подрастает, тут поневоле настороже будешь. Кто его знает?
И в общем-то предложение, которое он услышал, было вполне логичным. Но не от этого человека.
От ЭТОГО мужчины он ничего подобного не ждал, ну не бывает такого никогда, просто потому, что не бывает… он же один из самых близких, самых верных… или другие не предают? Потому как у других и возможности такой нет – предать?
Может, и так.
- Породнимся, Паоло?
Эрр Рибоно только зубами скрипнул.
Вот не хотелось ему отдавать Мариту этому человеку. Не желал он девчонке проблем… ну ладно! Пусть она королевский бастард, но ведь БАБА же! Понимаете?
Жен-щи-на!
Вот чего от нее можно ждать?
Женщины вообще умом не наделены, они предназначены, чтобы украшать жизнь и радовать своего мужчину! А мужчина должен о ней заботиться и любить. Баловать и наставлять.
Ладно-ладно, просто другие женщины эрру Рибоно не встречались, или они достаточно успешно подыгрывали. Вот и прожил мужчина жизнь со своими устоями. И менять их не хотел.
И к Марите он относился примерно так же.
Пусть дурочка, но не ломать же ей из-за этого жизнь? Он уж и жениха ей присмотрел хорошего, по соседям. Лет на десять старше, основательного, с небольшим, но доходным поместьем. Эрр Кайрет славится своими пасеками на весь Эрланд, у него все поместье под пасеки и цветочные луга отдано, считай, в каждом крестьянском дворе по три-четыре улья, он мед и к королевскому столу поставляет. Не красавец, правда, но и не дурак, и не сволочь, и жену бить не будет. А с лица воду не пить.
Так он и Марите объяснил.
Девчонка хоть и поплакала немного, да потом с женихом встретилась, поговорила… ну и слаживалось кое-как. Подарки-то бабы все любят! А эрр Кайрет и подарки мог дарить, и говорил красиво. А что? Хоть и эрр, но торговлей он сам занимался. Мед-то продать надо, пристроить, поглядеть, чтобы не обманули. Так что нашел он подход к невесте, та и оттаяла. И отца благодарила за понимание, за хороший выбор.
А тут…
Эрр Рибоно зубами скрипнул, но отказать-то нельзя! Тогда его убьют через пару дней, или Мариту похитят… а значит в лавировочку надо! Какой дурак будет против ветра-то идти? Галсами надо, галсами, в бейдевинд…
В юности эрр Рибоно о море мечтал, да вот, не срослось. А кое-что и осталось…
- Дочь, говорите, отдать, эрр? Так я и не против.
- Но? – эрр понимал, что если получено такое быстрое согласие, то