А то и…
А если женщина получит вторую ипостась? Поди, и дети от такой могут родиться двуипостасными? А у них сын еще не сговорен?
Понятно, что такое нельзя бросать на произвол судьбы, значит, надо возглавить! За этим Саймон к сестре и ехал! Не доверишь ведь такое абы кому!
А Картен оставался под управлением ее величества Изабеллы. Она справится.
Глава 8
- Ты – знал?!
Димас Бустон склонился перед королевским гневом и развел руками.
- Да, ваше величество.
- А Исайя?
- Он пока ничего не знает, просто первую встречу надо было устроить безопасно для вас, в храме.
- Уссссстроил, - шипению Иоанна могла позавидовать любая гюрза. – Сссссстерва! Почему она не пришла сама? Не написала?
Димас поклонился еще раз. Работа у канцлера такая, отвечать на идиотские вопросы. Увы.
- Ваше величество, королева решила вначале поговорить со мной.
- Почему?!
- Потому что к вам подобраться намного сложнее, ваше величество. А я и в городе бываю, и записку мне передать легче, и сотня глаз за мной постоянно не следит.
С этим Иоанн вынужден был согласиться.
- Ты видел моего сына?
- Да, ваше величество. Я бы не посмел прийти к вам, не будучи уверен…
- Это и правда – мой сын?
Ничто другое сейчас Иоанна не занимало.
Сын!
Престолонаследник!
Надежда Эрланда, его будущее, а заодно и будущее самого Иоанна! Король даже сам себе в этом не признался бы, но ребенка он рассматривал, не как самостоятельного человека, а как свое продолжение. Свое бессмертие! Личное…
Мнение ребенка по этому поводу Иоанна не волновало! Его сын – его собственность, какое у него там может быть мнение, отличное от отцовского? Смешно даже!
- Да, ваше величество. У него ваши волосы, и он похож на ее высочество Анну.
- Анна, да. Ты ее видел?
- Да, ваше величество, у нее все хорошо.
Иоанн кивнул. Ну да, так и должно быть. Все правильно. А теперь снова о главном!
- А на меня мальчик похож? Как его назвали?
- Саймон Александер, ваше величество. Да, похож, как мне кажется. Но я могу и ошибаться, ваше величество, маленькие дети… они сложные.
А правду сказать – страшные. И похожи очень часто сами на себя. Или на мелких обезьянок.
Иоанн с презрением посмотрел на канцлера.
- Что бы ты понимал… кормилица у моего сына хорошая? Ему всего хватает?
- Ее величество лично кормит малыша, не доверяет посторонним, - честно ответил канцлер.
- Как? Сама? Фу, как это простонародно!
Димас поклонился, всем видом показывая: не виноват-с, ваше величество! Что увидел, то и сказал!
Иоанн покривил губы.
- Что ж. Ради сына… да, только ради сына я иду на эту жертву.
- Да, ваше величество.
- Прикажи этой женщине прийти в часовню, я поговорю с ней еще раз. Только ради сына!
Димас поклонился, соглашаясь с королевскими словами. И правильно сделал, не то подсвечником бы его Иоанн навернул, не глядя… не может ведь он признать, что его просто загнали в угол? Конечно, нет!
Он великодушно смиряется перед женской глупостью… он еще потом придумает, как это должно красивее звучать.
Эх, чего ради наследника не сделаешь!
***
Два эрра смотрели на… людей?
Животных?
Сложно сказать, пожалуй, там все и сразу было. Были те, кто походил на людей, только раздутых в два-три раза и покрытых шерстью. Были те, кто походил на зверей с подозрительно разумными мордами. Самыми страшными были те, кто застрял посередине, как жуткий гротеск. Кабан с человеческим лицом вместо морды, медведь с человеческими руками и глазами… жалко?
Скорее, жутко.
Страшное извращение естества. Мерзкое, отвратительное, дар божий, исковерканный злым человеческим деянием. И от этого мороз бежал по коже.
Или – не только от страха?
Для одного из мужчин это был его шанс на трон. Второй же делал карьеру. Для него это было возможностью выслужиться перед правителем, так что… посол и расцеловал бы каждую из тварей, если бы это помогло. Отвращение? А перетерпит!
Как этих тварей привезли в город?
Сразу.
Просто так их не провезешь, конечно, а вот в бродячем цирке – запросто. Там положено быть всяким уродам, и спрятать можно, что угодно. Так и поступили. А что ночью несколько повозок ненадолго к посольству приехали… и что? Может, нравится им так, кататься по городу? Это ж не запрещено?
И вот теперь эти существа смирно сидели в комнате, ждали. Брат Тома хорошо их выдрессировал, никто не скалился, не проявлял нетерпения.
- Когда? – наконец вымолвил один из эрров.
- Через два дня? – предположил второй.
Первый подумал.
- Да, пожалуй. Хотелось бы скорее, но… это разумно.
Существа, которые некогда были людьми, молчали. Они все слышали, но радовались другому.
Через два дня ЭТО закончится? Правда?
Даже если их убьют… ну и пусть убивают! Это не жизнь. В чужом и чуждом теле, с болью, страхом, голодом… да, они будут драться, они будут убивать, они могут принести еще немало боли и горя, но и свою смерть они примут с радостью.
Лечь бы, попросить, чтобы убили, самим на клинки кинуться… да только не получится так. До последнего вздоха и человек и животное сопротивляются смерти, до последнего вздоха отбиваются от врага. Это закон жизни.
Даже если живешь через силу, очень сложно самому убить себя. Невозможно почти…
Но через два дня…
Они не будут жалеть ни себя, ни врага. Так проще… пусть только точно убьют. Хуже, если ранят, посадят в клетку, или будут мучить… да, никого не жалеть! Чтобы точно убили.
***
- Ваше высочество?
Хорошо еще, не обмочился. А мог бы!
И от неожиданности, и вообще… Феликс, как приличны й человек, спал. А тут приходят, и усаживаются ему всем весом на живот. С размаху!
- Я, - Анна выглядела серьезной не по возрасту. – Я ненадолго, ладно?
- Я слушаю?
Дураком Феликс не был, и понимал, что просто так ее высочество ходить не будет. Только по делу. Мария за дочерью приглядывает, словно и не королева, и если Анна удрала от матери, это точно неспроста.
- Я… мама собирается опять