- Да.
- И я с ней.
- Да.
- А ты с нами рядом будешь?
Феликс только вздохнул.
- Я ведь подданный Картена. И его величество мне ничего пока не приказывал.
И не говорил. А только и Марию он оставить уже не сможет. И Анну. Как их бросить одних? Таких беззащитных? Стоит только подумать, что его девочек может кто-то обидеть… руки в кулаки сжимаются! И когда только королева и Анна перешли для него в категорию «своих»?
Феликс не знал ответа.
Но и Мария, и Анна для него были своими, родными, любимыми, хоть и по-разному, их обеих надо было беречь и защищать. Вот Тину и Мелиссу – нет, у них вторая ипостась есть, они сами за себя постоять могут. А королеву надо.
И Анну надо.
И наличие второго облика у Марии ничего не меняло, и общая ядовитость – тоже.
- А если ты будешь моим женихом? Как тогда?
Феликс пожал плечами. Получилось чуточку неловко, попробуйте такое проделывать лежа. Анна вцепилась ему в плечи.
А глаза у нее глубокие, как и у матери. Темные.
Нет, не было ничего сексуального, Феликс не извращенец, чтобы на десятилетних девочек смотреть, просто подумалось вдруг, что лет через пять за Анной стада мужчин бегать будут. Даже если у нее таких объемов, как у Дианы не вырастет.
- Не знаю.
- Тогда я тебе официально предлагаю руку и сердце, - голос Анны надломился на последних словах, и Феликс невольно обнял ее, притянул к себе… девочка была, словно кусочек льда. Вся замерзла, то ли от ветра, то ли от нервов. Чего ей это стоило? Вот так прийти, решиться…
- Девочка…
- Я знаю, я маленькая еще, но я вырасту. А люблю я тебя уже сейчас. И ты мне нужен, и важен, и я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Не потому, что ты красивый, а потому, что ты настоящий, - Анна тряхнула головой, и Феликс чихнул. Волосы в нос попали. – Я не знаю, я просто так вижу…
- Я буду рядом.
- Ты…
- Я приму твое предложение, - решился Феликс. Ну не мог он ее сейчас оттолкнуть, просто не мог! Это было бы даже не жестокостью – раной, от которой девочка бы точно не оправилась следующие… да может, и на всю жизнь! От такого шрамы на сердце никогда не заживают. – Только с оговоркой. Если через пять лет ты еще раз его повторишь, пойдем в храм. А пока – просто так. Я буду твоим женихом, и никуда от тебя не уйду. Согласна?
Анна выдохнула.
Словно гора с плеч свалилась… страшно! Безумно страшно, и раньше она бы никогда, и ни за что… но что-то сдвинулось за последний год, что-то изменилось. И Анна открыла в себе новые силы.
Куда только делась та девочка, которая тенью скользила по дворцу и плакала из-за презрительных взглядов? Сейчас бы…
Взгляды, говорите? Ну и радуйтесь, что у вас глаза есть. Пока.
- Я – повторю через пять лет.
- Я подожду.
В свою кровать Анна забиралась довольная, как кошка, сожравшая всю сметану на кухне.
Феликс теперь ее. А она – его. И с этим уже можно противостоять и отцу, и придворным, и всему остальному миру! Никому она свое счастье не отдаст! А не нравится?
Не задерживаю!
***
Второй разговор Марии и его величества Иоанна состоялся ровно через десять дней после первого. Иоанн, вернувшись к себе, мрачно напился, перебив об стену все пустые бутылки. Против обыкновения, не орал песни, не буянил, а молча надирался, понимая, что выхода нет. Он загнан в угол, и Мария еще очень милосердна. Кто другой и больше мог бы потребовать.
Она же…
Где там еще одна бутылка?
Мария тоже не давила.
Пусть Иоанн отойдет от первого приступа бешенства, пусть придет в себя, пусть подумает спокойно. А уж потом… потом он и сам согласится на ее условия.
Ждать пришлось недолго.
И то!
Сын!
Кому-то другому Иоанн мог бы не поверить. Но зная, когда родился малыш, ровно через девять месяцев после той ночи, зная саму Марию… честность у королевы была основной чертой. Потому и сложно было ей при дворе, что не любила она врать. Старая Мария.
Та, которую он убил.
Она никогда не врала ни мужу, ни детям. А вот новая Мария могла бы солгать, только смысла не было. Четко математический подход. Вранье должно приносить выгоду и не разоблачаться при проверке. Тогда можно. В противном случае не стоит и начинать, чего время-то тратить?
Иоанн был мрачен и недоволен. Мария спокойна и уверенна в себе. Так что первой разговор начала именно она.
- Вы обдумали мое предложение, Иоанн?
- Когда-то ты называла меня иначе.
- До того, как умерла, а мой муж привел в нашу постель дешевую рыжую шлюху, – огрызнулась Мария.
Иоанн поднял брови.
- Ты ревнуешь?
- Брезгую, - поморщилась Мария. – дело не в ревности, нет. Бывают поступки, которые пачкают тебя грязью, и потом не отмоешься. Ты король, ты можешь приказать многое, но ЭТО тебе не забудут.
- Ты и не дашь?
- Мне и не надо. Ты казнил Эрсонов, ты запугал придворных, но ты ничего не сделаешь с народной памятью.
- Пфффф!
- Не стоит так презрительно относиться к народу.
- Это всего лишь корова, которую можно за рога и на бойню.
- Бешеной коровы и львы боятся.
Иоанн хмыкнул.
- Раньше ты так не говорила.
- Поумнела. Да и много ли мы на самом деле говорили? Ты хотел меня услышать? Понять? Поддержать? Я не помню этого, Иоанн.
- Ты можешь мне дать шанс сейчас.
- Не могу, - Мария качнула головой. – Единожды предавшим дважды не верят. Довольно. Мои условия ты знаешь. Дети, безопасность, свобода, пусть и втайне. Ты согласен?
- Да, – слово выпало, словно гирей покатилось по мозаичному полу. Ох и нелегко же Иоанну было на такое соглашаться!
Его жена!
Это ж… вот ваши тапочки пошли бы к другому хозяину, да сами, добровольно? Вы такое стерпите? Имущество из дому уводят, считай, воруют! Грабят же! Средь бела дня!
Мария поняла его чувства,