* * *
Книжный магазин забит публикой, в основном женщинами. Вообразила я это себе или на самом деле люди с улыбкой указывают на меня? Женщина из дальнего конца зала поднимает вверх большие пальцы. И тогда до меня доходит. Они смотрели шоу. Они считают меня неэгоистичной и великодушной дочерью, желающей простить ужасную мать.
Мы с Джейд садимся позади Дороти и Патрика Салливана. Патрик что-то говорит ей, а Дороти молча сидит, положив руки на колени. Я дотрагиваюсь до ее плеча и наклоняюсь к ней:
– Как мило, что ты пришла. Я бы не стала осуждать тебя, если бы ты постаралась забыть о Фионе и ее Камнях прощения после того, что произошло вчера.
Она поворачивает голову, и я вижу ее в профиль, замечая темные круги под глазами.
– Прощение – хорошая штука. Я по-прежнему в это верю. Очень рада, что ты наконец начинаешь действовать и собираешься встретиться с матерью. – Она понижает голос. – Все это компрометирует твое соглашение с WCHI?
Меня пробирает дрожь.
– Сегодня я получила ответ от мистера Питерса по электронной почте.
– Он огорчен, что ты воспользовалась темой Камней прощения?
– Не был в восторге, но понял. Этот человек – настоящий профессионал. Он попросил меня составить проект другой передачи, и я уже работаю над ним. Это касается объема пресной воды, используемой для фрекинга нефти. Это может повлиять на Великие озера.
– О господи! Звучит ужасно.
– Так и есть, – отвечаю я, не совсем понимая, говорит Дороти о фрекинге или о моем проекте. В сущности, и то и другое звучит ужасно. Боюсь, я упустила свой шанс получить работу в Чикаго. Слава богу, дела на нашем канале как будто на подъеме. – От Мэрилин что-нибудь слышно? – спрашиваю я.
– Пока нет.
– Прошу тебя, давай повидаемся с ней на этих выходных или на следующей неделе, пока я не уехала в Мичиган. Снова попытаемся объяснить ей, что ты…
Губы Дороти сжаты, и она качает головой. Мы уже много раз это обсуждали. Она хочет дать Мэрилин время. Но меня огорчает, что Дороти не очень старается. В конце концов, мы не отказываемся от тех, кого любим.
Я опускаю голову. Кто бы говорил. Если бы меня не вынудили, я, возможно, тоже отказалась бы от мамы.
– Наверное, к тому времени, как ты вернешься из Мичигана, Мэри свяжется со мной.
– Надеюсь.
– Надеешься? – Нахмурившись, Дороти поворачивается ко мне. – Надежда тут не поможет. Надежда хочет, чтобы Мэри вернулась. Вера знает, что она вернется.
* * *
Я обращаю все внимание на Фиону, когда она входит в зал и поднимается на подиум. Следующие сорок минут она восхищает нас своими занятными историями, отмеченными большой проницательностью.
– Когда мы стыдимся какого-то своего поступка, то можем либо увязнуть в самобичевании, либо искупить вину. Выбор достаточно несложен: хотим мы вести скрытую жизнь или подлинную, настоящую?
Я тянусь к Дороти и сжимаю ее плечо. В ответ она похлопывает меня по руке.
Пока мы с Джейд стоим в очереди, ожидая, когда Фиона подпишет наши книги, ко мне подходит не меньше десятка женщин с поздравлениями и пожеланиями удачной поездки в Мичиган.
– Какая же вы молодец! – восклицает яркая брюнетка, сжимая мне руку. – Я так горжусь вами, Ханна! Простить мать после многих лет.
– Благодарю, – отвечаю я, чувствуя, как горят щеки.
Фиона говорит, что человек держит что-то в тайне по двум причинам: защитить себя или защитить других. Очевидно, что я защищаю себя.
* * *
Почти полночь, и я сижу за столом, пытаясь сочинить письмо в дружелюбной манере, но без явной игривости.
Дорогой Эр-Джей, здорово было получить от тебя письмо, мой друг. Хочу сообщить, что несколько дней пробуду в Мичигане, начиная с понедельника, 11 мая. Я планирую остановиться неподалеку от винодельни в надежде сэкономить на экскурсии, которую ты мне обещал.
На тот случай, если ты забыл, как я выгляжу, у меня в руках будут хлебные палочки.
С наилучшими…
Я бросаю авторучку на стол и читаю написанное. Мой друг? Нет, не пойдет. Но в каком именно тоне я пытаюсь писать? Откинувшись на спинку кресла, я смотрю в потолок. Господи, что со мной происходит?! Зачем я играю с огнем? У меня есть Майкл. Мне совершенно незачем ехать на винодельню. Это так глупо!
Выпрямившись в кресле, я снова перечитываю письмо. На этот раз оно мне не кажется таким уж дурным. По сути дела, оно вполне невинно. Такое письмо может быть адресовано подруге, с которой я только что встречалась.
Не дожидаясь возражений со стороны своего ангела-хранителя, я хватаю ручку и подписываю письмо. После чего засовываю его в конверт с адресом, мчусь по лестнице вниз и опускаю в почтовый ящик.
О боже! Господи Исусе! Что я наделала? Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы. Господи помоги! Я почти такая же плохая, как мой бывший жених Джексон Руссо.
Ну… не совсем.
По крайней мере, еще нет…
Глава 24
Я выхожу из здания аэропорта, в легинсах, сапогах и куртке из флиса, везя за собой чемодан на колесиках. Вопреки ожиданию меня не встречает арктическая буря, как это было в прошлом месяце. Сегодня в Мичигане по ощущению едва ли не тропики. Я снимаю куртку, выуживаю из сумки солнцезащитные очки и шагаю к офису проката автомобилей.
Я должна приехать в Харбор-Ков часам к трем, и у меня будет масса времени, чтобы до темноты найти арендованный мной коттедж. Как и в прошлый раз, я подожду до утра, чтобы навестить маму. Мне надо увидеться с ней наедине.
В моих фантазиях мама отнесется ко мне с пониманием. Может, она даже признается, что, как и я, не помнит всех подробностей того вечера, и это полностью избавит меня от чувства вины. Но в моих самых необузданных фантазиях на тему воссоединения семьи я не могу вообразить, что меня простит Боб.
Я сажусь за руль арендованного «форда-таурус» на парковке аэропорта и набираю Майкла.
– Привет, – снова удивившись, что он снял трубку, произношу я. – Доброе утро.
– Доброе.
Не могу понять, утомлен он или продолжает сердиться. Решаю, что утомлен.
– Я только что прилетела. Погода здесь хорошая, солнечно и тепло. – Я застегиваю ремень безопасности и регулирую зеркала. – Какая у тебя программа на сегодня?
– Бесконечные совещания.
– Опять совещания по поводу избирательной кампании?
Хотя Майкл пока официально не объявил о выдвижении своей кандидатуры в сенат, он проводит много времени с политическими консультантами и крупными финансистами, разрабатывая стратегию победы на выборах.
– Нет, – отвечает он таким тоном, словно мой вопрос неуместен. – На мне город с его проблемами.