– А что с Кларис? – встрепенулась Тэруми и с подозрением уставилась на неё.
Лайя мысленно прикусила себя за язык. И вот надоумил черт её ляпнуть про изимку, что вечно крутится возле Чона. Тэруми и так чуть терпит все влюбленные разговоры и взгляды на её мужчину, а тут ещё и напоминание о самой настойчивой представительнице.
– Это я так, к примеру, – как можно небрежнее произнесла Лайя. – Так почему ревнуешь?
– Потому что он мой! – огрызнулась она, пряча одолевавшие её иногда страхи. – И что это за незапланированные разговоры по душам?
Фигура мага одиноко стояла наверху. Волосы мужчины серебристым флагом развевались на ветру. В отличие от других дозорных, что маялись дальше, то прохаживаясь, то присаживаясь, то лениво дремля, Фенрис не двигался. Взгляд был устремлен вдаль.
– Красивый, – вырвалось у Тэруми. Собственный комплимент сразу же сгладила иронией: – Эпично стоит. Хоть картину пиши. Да, точно, ведьмочка, нарисуй его, повесим потом рисунок на стену, будем вечерами любоваться.
Лайя недовольно цыкнула, а потом вдруг вспомнила:
– А ты по какому вопросу к Фенрису?
Такая формулировка рассмешила Тэруми. Ответила она, когда приступ веселья прошел:
– У меня было время до начала смены в столовой, вот и решила прогуляться, тебя увидела, компанию хотела составить, но сейчас передумала, поэтому пока. – Тэруми уже отошла и тихо добавила самой себе, но Лайя всё же услышала: – А я посмотрю, чем там занимается амэнэ, заодно проверю как там… Кларис.
Фенрис почувствовал её присутствие и обернулся. Легкая обеспокоенность промелькнула во взгляде. Лайя крикнула, поспешив развеять опасения:
– Просто соскучилась.
Взгляд синих глаз стал теплым, губы тронула улыбка. Как только Лайя взобралась к нему, Фенрис сразу же заключил её в объятия, обнимая со спины, утыкаясь носом в рыжую макушку.
– Как прошел день? – спросил он, на секунду приподнимая голову.
– Обычно. Сначала изимцы и их поток сплетен, а потом травы. Ещё Аларик приходил, просил зайти тебя к его матери и поколдовать. Надеется, что её снова переклинит. Минус на минус зайдет и выйдет плюс.
– Подобное и мне приходило в голову, – ответил вдруг Фенрис.
– Но вы же с Чоном хотели…
– Прошедшие недели показали, что Лоран не соперник Чонсоку за место Главы. Его энтузиазм и искреннее желание помочь изимцы чувствуют. И он дает то, что не смогла дать им ведьма, – надежду. Люди верят, что их жизнь изменится.
– Как? – с нервным весельем спросила Лайя. – Никто не может изменить их и нашу участь. Мы заперты в этом проклятом городе!
– Они не надеются изменить свою участь. За столетия в изоляции они привыкли к такой реальности. Они надеются, что жить станет спокойнее, предсказуемее. А что касается Лоран, мне нужны её знания прошлого. В этом городе ещё с первых лет возникновения барьера был человек, который записывал всё происходящее. Люди называли его Хранителем. После смерти этого человека Хранителем становился другой. И так было всё это время. Изимцы не обманывались и знали, что когда-нибудь город падет, и хотели, чтобы их история, осталась для мира хотя бы на страницах летописи. Эти рукописи хранят в специальном месте, чтобы их однажды можно было найти и достать даже из-под руин.
– Создатель… – прошептала Лайя, приходя в ужас от контраста спокойного голоса эльфа и обреченности его слов.
– И этим Хранителем сейчас является Лоран. Она будет знать больше, чем кто-либо другой в городе. Чтобы знать, как исправить…
– Нужно понять причину, – закончила она за него слова Грегори и Лукаса.
Фенрис кивнул.
– Как узнал про Хранителя? – спустя время спросила Лайя.
– Тэруми, – коротко ответил он.
– Ого! А почему она тебе рассказала, а мне нет? – изумилась Лайя, оборачиваясь.
Фенрис пожал плечами, а потом окликнул ближайшего дозорного, предупреждая, что оставит на некоторое время свой пост.
Аларик, что оказывается следил за Лайей, ждал их недалеко. Он молча проводил их к дому Лоран, сам тоже зашел внутрь. Лайя с удивлением отметила, что комната Лоран отличалась размером и убранством от того, что уже успела увидеть ранее. Положение Главы всё же имело и такой плюс.
Светлая ведьма сидела на стуле у стены и смотрела перед собой. На появление в доме посторонних она никак не отреагировала. Аларик присел у нее, взял за руку и ласково проговорил:
– Мама, это я.
Женщина не заметила ни сына, ни его прикосновения. Лицо, спрятанное за маской, за время душевной болезни стало ещё более худым. Глаза впали, а губы утратили цвет. Некогда волевая и сильная женщина превратилась в собственную тень. Аларик отошел за неё, внимательно следя за приближением эльфа. Сначала он хотел пригрозить, что убьет эльфа, если тот посмеет навредить матери, но потом сдержался и просто замер, почти не дыша и надеясь на чудо.
Фенрис остановился возле Лоран и чуть пошевелил кистью, вызывая снежинки. Магия сразу же отозвалась и украсила обе его руки линиями. След от магии ведьма уловила нутром и вздрогнула, а потом её глаза нашли серебристые линии на бледной коже эльфа. Фенрис закрепил результат и ещё раз призвал холод. Снежный поток легко коснулся щек женщины. Лоран подалась вперед, взяла его руку, коснулась губами магических линий, а потом развернула и прижала его ладонь к своей щеке. Глаза устало закрылись, скрывая живущую там боль, по щекам потекли слезы.
– Прости меня, – прошептала Лоран. Грудь часто вздымалась, не справляясь с душившими её рыданиями. – Я растерялась… испугалась… если бы я тогда держала тебя за руку… если бы… – Она вдруг открыла глаза и посмотрела на Фенриса. Вот только отраженная в её глазах любовь, подсказала, что видела она не его. – Ты простишь меня? – Фенрис молчал, и это вызывало у Лоран страх. Она сильнее сжала его руку, прижимая к своей щеке, боясь, что он исчезнет. – Скажи, что прощаешь меня…
Аларику было невыносимо видеть мать в таком состоянии – он умоляющее посмотрел на Фенриса.
– Ты не виновата, – наконец тихо проговорил Фенрис.
Лоран всхлипнула и снова закрыла глаза, повернула голову, целуя ладонь эльфа.
– Я по тебе так сильно скучаю… Не уходи… Прошу… Останься…
– Я всегда буду рядом, в твоем сердце, – прошептал Фенрис.
– Спасибо, – с улыбкой сказала она.
– Тебе нужно вернуться. Ты нужна сыну, – уже строже произнес он.
– Он вырос хорошим человеком. Ты бы гордился им, – с нежностью проговорила Лоран.
Она задышала глубже, постепенно успокаиваясь, а потом шумно выдохнула и открыла глаза. Любовь в её глазах стремительно сменилась пониманием. Лоран дернулась и оттолкнула руку эльфа. Смущение за недавнее поведение не испытывала, но посчитала нужным объясниться:
– Мой муж