— Николай Павлович, а какие растения из тех, что у вас бывают в продаже, можно использовать в лекарственных целях, — умело вклинился я в паузу, пока купец и профессор закусывали.
— Чаще всего у меня заказывают алоэ, бальзамин и бегонию, но последнее время пошла мода на агаву, которую научились выращивать в Крыму.
— Не знаете, что из них пытаются делать?
— Я записываю некоторые рецепты, так как покупатели часто такие вопросы задают. Пока больше всего снадобий получается из алоэ, хотя агава, как мне сказали, в ряде моментов её превосходит. Особенно, как средство борьбы с чахоткой *. Рецепт там относительно прост, но отчего-то в нём используют какао-бобы в виде порошка.
* Чахотка — устаревшее название туберкулёза.
Хм, а вот это уже интересно. Чахотка — бич этого времени. Заболевание считается неизлечимым. Даже целители, и те лишь восстанавливают лёгкие, но полного излечения добиться не могут. Всё куда печальней, если болезнь добирается до костей, глаз и мозга. Тут, наверное, лишь высочайшие мастера, которых во всём мире можно пересчитать по пальцам, возьмутся что-то делать, и то, как временную меру.
Отчего я вдруг про это вспомнил — так жена моего дяди постоянно жалуется на тяжёлый и сырой климат Петербурга и свои проблемы с лёгкими. Вовсе не удивлюсь, если у неё ранняя стадия этой неприятной болезни, которую принято называть чахоткой.
В России наиболее успешно от этой болезни научился лечить Боткин, который долгое время успешно поддерживал мать нынешнего Императора Александра III. Вот только это единичный пример. «Чахотка воюет с хижинами, но щадит дворцы» — эта поговорка неспроста родилась. Бедняки вымирают от чахотки целыми семьями и денег на целителей у них нет.
Вот тут-то и возникает вопрос, и уже даже не столько ради денег, сколько из элементарного человеколюбия — а не слабо ли мне попробовать изготовить такой эликсир, что и стоил бы не дорого, и с болезнью успешно боролся.
Признаюсь честно — месяц назад я бы даже не задумался над таким вопросом, а вот после изготовления модификатора у меня словно крылья выросли и появилась уверенность, что я на верном пути.
— Буду крайне признателен, если вы выполните мой заказ на дюжину растений агава и поделитесь со мной рецептами, связанными с этим растением. Особенно меня интересует то, как их применяют против чахотки, — дождался я момента, когда профессор нас ненадолго покинул, отлучившись в туалет, — Жена Александра Николаевича уже не раз на болезнь лёгких жаловалась.
— Можете не сомневаться, завтра же займусь и тем и другим. И заказ сделаю, и про рецепт всё доподлинно вызнаю, — истово заверил меня купец.
Больше я в их разговор почти не вмешивался, лишь согласно угукал в нужных местах и поддерживал тосты.
Разошлись мы за полночь.
А на следующий день, уже к обеду, у меня на руках был рецепт снадобья:
" Применяют смесь из смальца или гусиного жира, масла и мёда, взятые по четверть фунта. Добавляют для вкуса одну десятую фунта какао и вливают одну двадцатую фунта сока агавы. Прием двухразовый — по одной столовой ложке средства, которое предварительно смешивают с горячим молоком, в пропорции — ложка на стакан молока".
Сколько крестьянских жизней я спасу, гоняясь за Тварями по степи и убивая их? Сто, пятьсот, пару тысяч? Без сомнения — такое выглядит героически и можно будет рассчитывать на медаль, а то и на орден. А сколько жизней спасёт лекарство от чахотки? Десятки, а то и сотни тысяч людей?
С этой точки зрения особого выбора у меня нет. Понятно, что офицер с револьвером в одной руке и Огнешаром в другой выглядит на порядок более героически, чем фармацевт, перемешивающий растворы и вытяжки, но, когда меня волновало чужое мнение. К тому же, любой выпускник моего бывшего военного училища умеет убивать Тварей. Кто лучше, кто хуже, но умеет. А вот изготовить действенное зелье… С болезнью пытались бороться Гиппократ и Авиценна, Агрикола и Парацельс, но воз и нынче там. Ни один не справился, хотя великого ума были люди. Лекарств до сих пор нет, как и действенных методов лечения.
* * *
Утром я проснулся легко. Вот что значит правильный выбор напитка и не снятый на ночь целительский амулет. К дядюшке же отправил Матрёну с кружкой опохмелятора, а сам выскочил на утреннюю разминку. Отзанимавшись, опрокинул на себя два ведра колодезной воды, и ёжась, ринулся переодеваться к завтраку.
— Владимир, ты что с рассолом сотворил? — радостно встретил меня дядюшка, с аппетитом уминая яичницу со шкварками, поданную ему прямо на сковороде.
— Рассол как рассол. Подумаешь, немного магии добавил, — чуть-чуть соврал я, не краснея, так как и без того пылал здоровым румянцем.
Рано ещё этому миру знать про существование модификатора, а тайна — она лишь тогда остаётся тайной, когда про неё кто-то один ведает.
— Просто ты, Александр Николаевич, всё ещё всю силу магии не понимаешь, но ничего страшного. Я-то на что. Скоро ты как молодой у меня себя почувствуешь, — с удовольствием поглядел я на свою сковороду, которую тут же, с пылу-жару, притащила Матрёна.
На «ты» мы с дядей недавно перешли. После того, как из Петровского возвращались, и я был немного не в себе, соображая, не засветил ли я в схватке с Гордеевыми чего лишнего.
Дядюшка же был под впечатлением от вида трупов, которые полицейские на телегу грузили. Понимаю его. Для человека гражданского — это тот ещё стресс.
Но вот так как-то и пошло само собой, второй день мы с ним на «ты», когда наедине беседуем, разве, что я его по имени-отчеству величаю, а он меня лишь по имени. Опять же на людях — мы оба на «вы» общаемся.
— Сдаётся мне, что давно пора обычное образование с магическими возможностями совмещать. Как ты считаешь? — промокнул профессор мякишем хлеба желток, растёкшийся по сковороде.
— Снабжать профессуру опохмеляторами далеко не каждый маг способен, — дипломатично отозвался я, отвлекаясь от своей яичницы, — Так-то это мой личный рецепт. На великое изобретение тянет. Впору дороже водки продавать. Опять же — никакого акциза на