– Давай для понимания поменяем нас местами. Представь, что такое совершила я. И после всего просила прощения и предлагала жить дальше вместе. Ты бы смог?
Суть я сразу понял. И теперь не никотин, а яд ревности потёк по жилам. Грубо затушив сигарету, смог выдавить только одно слово.
– Нет.
– И чтобы ты делал? Хотя бы смог меня выслушать?
– Лена, не надо…
– Нет, Паш, надо. Ответь.
– Я не знаю… Даже думать не хочу.
Жена покачала головой и отвернулась, вытирая правой рукой глаза. А я смотрел на её плавные движения и то, как сверкает обручальное кольцо на безымянном пальце. Вслух не мог сказать, что для меня её измена стала бы полным крахом. И да, Капелька права, я даже слушать не смог бы, даже видеть её. Ушёл бы не оглядываясь.
– А я тебя слушаю.
– Прости.
– Не могу. Ты осознанно общался с ней, врал мне, давал этой Марине надежду… Этого слишком много. А ещё…
– Что? – Что могло быть ещё? И этого достаточно, чтобы поставить меня на колени.
– Я больше не смогу тебе доверять.
Последний гвоздь в крышку моего гроба… Но ведь она сейчас здесь, говорит со мной, а значит есть на что надеяться.
– Милая, я верну доверие, дай мне… Дай нам шанс!
Не успел договорить, как Лену накрыла истерика. Она опустилась на колени, обхватив голову руками и зарыдала так, что моё сердце подскочило к самому кадыку, а глаза защипало от влаги. Чёрт, да я сам готов рыдать рядом с ней.
Опустившись рядом с Капелькой, попытался её притянуть к себе и обнять, успокоить, пообещать всё, что угодно, лишь бы она не плакала, лишь бы ей не было так плохо. Но Лена стала отбиваться, содрогаясь, и заливаясь слезами. Отступил, опустил руки и просто сел рядом, готовый в любую секунду прийти ей на помощь.
Как же тошно видеть, когда родной и любимый человек так убивается, через слёзы выливая боль, а причина всего этого – ты сам. И снова я стал себя костылять на чём свет стоит, а толку?
– Давай принесу воды?
– Не…надо. Просто…уйди.
– Не могу, родная.
– Паша, пожалуйста…уйди, дай мне…успокоиться.
И это было бы правильно с моей стороны, но не мог. Я словно чувствовал всю ту боль, что испытывала моя жена и она меня прибивала, забирала силы. Я не мог и не хотел встать. Просто буду молча сидеть невидимкой. Истерика пройдёт, и мы снова поговорим.
6 глава
Лена
Как он мог? Один и тот же вопрос крутился и бился молоточком в моей голове, пока мой любимый мужчина спокойно, смотря прямо мне в глаза рассказывал про свою измену. Разве так можно? Ни один мускул не дрогнул у него на лице, а мне хотелось снова кричать раненым животным. Не понимаю, как мне хватило сил всё это выслушать и даже задавать дальше вопросы. Но силы иссякли, в глазах от слабости стали появляться тёмные пятна, а воздуха стало катастрофически не хватать.
Убитая, раздавленная и слабая я вышла на балкон, молясь о передышке, о том, чтобы хоть немного побыть одной. Не слышать его красивый с лёгкой хрипотцой голос и тем более не видеть любимые глаза. Надо уже начинать воспринимать такого близкого мужчину как чужого. Ведь я всё решила и никакое «прости» уже нам не поможет.
Паша не просто пошёл за мной, он решил меня добить, убить собой всё оставшееся хорошее. И тут, на балконе, мне всё равно не хватало воздуха. Мелкими вдохами я проталкивала его в лёгкие и не могла надышаться. Истерика приближалась, а мой непутёвый муж делал всё возможное для того, чтобы меня всё-таки накрыло, прорвало.
Сгибаясь пополам, опустилась на колени, рыдая в голос, но легче не становилось, а ведь должно. Что со мной не так? Неужели так будет всегда? Сердце снова рыдало и разрывалось, а душа истекала кровью. Мужчинам не понять какую они нам боль причиняют своими удовольствиями на стороне. У них всё просто, изменил – попросил прощение и всё хорошо, а нам жить с этим! А я уже знаю, что не смогу. Не смогу простить, не сейчас, возможно потом, но не сейчас. А жить с Пашей дальше…ложиться в одну кровать и не думать, как он был с другой; не дёргаться, когда ему кто-то напишет или он задержится. С ума сойду!
Рыдания стали сходить на нет, а с ними пришло одно верное решение. Знаю, что будет нам тяжело, но другого выхода я не видела. Выпрямившись, вытерла руками мокрые щёки и всё же попросила воды, чтобы призвать последние силы на самые страшные для меня слова.
– Держи, Капелька.
– Спасибо.
– Легче?
– Немного. Паш… – слова застряли в горле, но если не скажу сейчас, то дальше будет хуже, – нам надо развестись.
Стакан с водой слегка подрагивал в моих руках, а я сосредоточено смотрела на рябь воды, с болью ожидая ответа. Время остановилось, замерло и не двигалось ни на секунду, как и моё сердце, которое не билось, ждало.
– Нет.
– Что?
– Я сказал – нет.
Паша присел рядом на корточки и практически вырвал из рук кружку, слегка расплескав воду на маленький бежевый коврик. Уставившись на мокрое пятно, свела брови вместе, не принимая его отказ.
– Лен, прошу, не горячись, можно всё решить, обсудить, пережить…
– О чём ты вообще говоришь?! Это просто невозможно!
Меня снова стало трусить, но уже от злости. Он всё прекрасно понимает, но принять тот факт, что наш брак разрушен, не может. Повернув голову, смерила мужа таким убийственным взглядом, что он немного отшатнулся, но быстро пошёл в атаку.
– Возможно. Если по-настоящему любишь, то всё возможно, даже простить!
– Пфф… Интересное мышление. А ты думал об этом, когда был с Мариночкой? Когда «дружил» с ней за моей спиной?
– Ты выиграла, но это было, это в прошлом. Я осознал свою ошибку…
– Да, в прошлом, а мне с этим жить. Как ты не понимаешь, Паш, что пропало самое ценное – доверие. Без доверия на одной любви далеко не уедешь.
– Чёрт!
– И я не смогу…
– Так ты меня любишь?
– Любила, очень любила, – и это правда. Я безумно любила своего мужчину, а сейчас я чувствую только всепоглощающую боль.
– Не может человек разлюбить другого за один день.
Предательские слёзы снова накатили на глаза, но я больше не пророню ни слезинки. Несколько раз моргнув, влага отступила,