Громко выругавшись, прибавил газу и практически уложил стрелку спидометра. Казалось, что время остановилось, а я тащусь, как черепаха, но мотор ревел, а ветер завывал в слегка приоткрытое окно. Расстояние сокращалось и, вскоре, я увидел тот самый белый седан. Действовал быстро, не колебался. Обогнал машину Червонова и преградил путь, надеясь, что тот одумается и остановит свою тачку.
И тут я ошибся. Психопат пошёл на таран. Удар был сильный. Меня пару раз крутануло на дороге и выкинуло на встречную полосу. Подушки безопасности тут же сработали, что было весьма некстати – на несколько секунд меня даже оглушило. Дёрнув головой, быстро спустил подушку и практически выпал из машины. Но, дать себе время прийти в себя я не мог позволить, белый седан уже в пяти метрах лежал на боку и слегка дымился.
Дикий страх, что моя Капелька пострадала или, что-то может быть ещё хуже, толкнул меня встать на ноги и действовать по обстоятельствам – вытягивать её из машины.
Лена
Как же страшно, когда такое с тобой происходит впервые. Слова не действовали на Матвея, лишь разжигали его безумие. Оставалось только одно – защищаться любыми способами. Я со всей силы укусила Червонова за ляжку, не обращая внимания на боль, которая простреливала всё тело.
– Ах, ты ж сука! – взвыл Матвей – Я сейчас повыбиваю тебе все зубы.
Он со всей силы ударил меня по лицу и откинул к пассажирской двери. Небольшой толчок о дверь был не так силён, как удар от его ладони. Во рту появился железный привкус крови, а в голове зашумело.
– Запомни хорошенько первое правило, тварь. За любое сопротивление ты будешь жёстко наказана, – Матвей чуть наклонился ко мне, пугая безумными глазами. Он пальцем стёр дорожку крови из моей разбитой губы и улыбнулся хищным оскалом. – Это я тебя только приласкал.
– Матвей…зачем я тебе?
– Ты не ответила на МОЙ вопрос, – крикнул он, в секунду зверея.
– Нет! Я ненавижу его!
– Не верю! Ты мне врала.
– Просто… – Я лихорадочно соображала, как ответить так, чтобы выглядело убедительно, – …я боялась тебя потерять.
У Матвея заходили скулы, но он сдержался, а я выдохнула – значит ложь была правдоподобная. Он кивнул и завёл машину.
– Матвей, помоги мне понять тебя. Я не понимаю, что с тобой происходит, – стоит попытаться заговорить своего похитителя, чтобы войти к нему в доверие.
– Понять? Ты права, я так затрахался притворяться паинькой, чтобы ты, сука, сама согласилась войти в моё царство.
Он был точно не в себе, но я промолчала, Матвей стал говорить отрывисто и странно.
– Ты думаешь мне нужно было твоё блядское тело? Нет. Страх. Вот, что доставляет мне истинный кайф. Вы, сучки, не можете терпеть боль, воете и ноете. Вы мясо. А я тот, кто умеет и может причинять физическую, адскую боль.
– Ужас…
– Да, ужас. И ты мне его дашь. А потом я доберусь до твоего муженька.
Червонов придал газу и зловеще рассмеялся, рукой показывая вперёд.
– А чего ждать? Можно прямо сейчас с ним разделаться.
Только не это! Паша перегородил нам дорогу, но он даже и не догадывался, что задумал Матвей. За секунды до аварии, я вскрикнула и ухватилась за руль, пытаясь увести машину в сторону. Но это не помогло. Червонов грубо оттолкнул меня от себя, а следом я почувствовала сильный удар. Машину несколько раз перевернуло, всё перед глазами потемнело, а на меня навалилось тяжёлое мужское тело.
***
– Лен… Лена, родная…
– Мужчина, отойдите! Вы только мешаете.
– Почему она не приходит в себя?
Голоса стали пробиваться через тугую и плотную темноту. Захотелось ответить, сказать хоть одно слово, но чернота не отпускала, сжимала тисками, не позволяла двинуться.
– Родная, очнись, прошу…
– Да, чтож такое! Вася, уведи его!
Один голос точно принадлежал Паше, а второй – женский, был не знаком. Я почему-то стала исследовать свою память, чтобы вспомнить, слышала его раньше или нет. Но так и не преуспела в этом деле. Паша громко крикнул на кого-то, а потом темнота стала светлеть и сереть, яркий свет пробивался и даже через веки слепил.
– Лена, родная, умоляю, – надрывный голос Паши был так близко, что сердце забилось сильнее. Он цел, с ним всё хорошо. Волной накрыло облегчение, захотелось улыбаться.
– Сейчас очнётся.
– Вы можете сказать мне о её состоянии?
– Только поверхностно, в больнице точно скажут, – я прислушалась, мне и самой стало интересно, что со мной. – У неё сотрясение, сломана правая ключица, вывих колена левой ноги, остальное покажет МРТ.
– Главное цела, а это мы вылечим.
– Повезло вашей жене, чего не скажешь…
Я не выдержала и с усилием заставила себя открыть глаза, но тут же закрыла, так ярко было всё вокруг.
– Ну вот, пришла в себя. Теперь можно грузить. Вася, тащи носилки.
Как же громко крикнула эта женщина, появился необъяснимый шум в ушах. Я снова открыла глаза и тут же нашла Пашу. Таким убитым я его видела впервые, но он выдавил улыбку и взял меня за руку.
– Капелька, всё хорошо, я рядом.
– Паш…
– Родная, всё потом. Сейчас тебя отвезут в больницу, а мне надо остаться, чтобы уладить вопросы с ДПС.
Я слабо улыбнулась и сжала его руку.
– Но потом я сразу к тебе и не отойду ни на шаг. Потерпишь?
Не успела я ответить, как работник скорой помощи положил рядом носилки, Пашу грубо отодвинули а меня стали переносить. Проводив до кареты скорой помощи, Соколов поцеловал мои губы и отошёл, набирая кого-то по мобильному.
***
Беспокойный сон с какими-то страшными картинками не хотел отпускать из своих лап, как бы я не пыталась проснуться. Снова снилась поездка на бешеной скорости, дикие, какие-то водянистые глаза Матвея и авария. Кажется, я даже кричала, но проснуться не могла.
Почувствовала тёплое прикосновение к щеке и страх сразу стал отступать. Инстинктивно потянулась к теплу и наконец-то смогла разомкнуть веки. Паша был рядом, гладил по волосам, лицу и плечам, что-то тихо нашёптывая.
– Гадости говоришь? – пересохшими губами сложно говорить.
– Молюсь.
– Зачем?
– За кого. Как ты?
– Пока не знаю, но голова болит жутко.
Соколов соединил наши лбы и прошептал:
– Как я испугался, Капелька. Прости, что оставил тебя, и ты пострадала. Я не знал…
– Всё хорошо.
– Нет, не хорошо. Я поклялся оберегать тебя и не справился.
– Не вини себя. Главное,