– Ты меня ещё и защищаешь.
– Я не могу по-другому, люблю ведь до сих пор.
Паша наконец-то улыбнулся и еле-еле коснулся моих губ, но мне этого хватило, чтобы почувствовать все его настоящие эмоции: облегчение и любовь.
***
– Паш, сделай хоть что-нибудь! Я задыхаюсь здесь.
Прошло чуть больше недели в одноместной, душной и такой скучной палате. Хотелось иногда выть, но всегда меня спасал мой бывший-будущий муж. Паша всё время был рядом, молча выполнял любой мой каприз, выслушивал жалобы и сдерживал мои порывы сбежать из больницы.
Только сегодня меня наконец отпустили головные боли, спала я крепко, без кошмаров, но жутко мешала лонгета на плече. Иногда раздражающе пульсировало вставленное на место колено, но это уже были такие мелочи. Я хотела на свежий воздух! Я мечтала о свободе. Соколов же напротив, уговаривал потерпеть и ждать решения врача о выписке.
– Хорошо, я схожу и переговорю с этими уставшими людьми в белых халатах. Подождёшь? – Паша поцеловал в лоб и быстро направился к двери.
Откинувшись на подушку, я прикрыла глаза, молясь, чтобы чудо в виде свободы сегодня всё же случилось. Сейчас мне, как никогда остро, захотелось к морю, набрать полные лёгкие солоноватого воздуха и наслаждаться шумом набегающих волн. И чтобы обязательно рядом был Паша, чтобы он прижимал меня к своей груди, оберегая от всех зол этого жуткого мира. Необоснованный страх постоянно присутствовал во мне и только мой муж мог его прогнать.
В той аварии Матвей погиб. Об этом Паша сказал мне через пару дней, когда мне уже стало лучше, а мозг мог адекватно воспринимать информацию. Странно, но смерть Червонова не вызвала у меня никаких эмоций. Даже жалости. Спокойно кивнув, я стала слушать дальше.
– Завтра придут следователи, будь готова ответить на все их вопросы.
– Что мне говорить?
– Правду, самую настоящую правду.
– А ты?
Паша чуть поменял своё положение, полностью поворачиваясь ко мне. Узкая кровать не мешала нам лежать в объятиях друг друга, но это всё же нам было до чёртиков неудобно. Паша потом каждый раз долго разминал тело, а я со счастливой улыбкой наблюдала за ним и подшучивала.
– Я уже дал все показания. Боря тоже помог. И вот ещё что… – Соколов провёл пальцем по моей щеке, словно подбирал слова. – Ты больше не вернёшься на НЗТ.
– Почему?
– Тебя уволили задним числом.
– О, как! Расскажешь, как так получилось?
В принципе я не была удивлена, но очень хотела объяснений.
– Там сейчас идёт экономическая проверка. Гендиректору уже предъявлено предварительное обвинение в хищениях и взятках. Также проводится внутренняя проверка по личности Червонова и факту его трудоустройства.
– Это ты?
– Да, родная, я. У меня есть возможность потянуть за нужные ниточки, чтобы на этом терминале навели порядок, – я видела, что Паша говорит правду, но мне искренне было жаль сотрудников, с которыми я столько проработала.
– Людей жалко.
– Могу только предположить, что после проверки не должны начаться увольнения. Да и у моего холдинга есть планы на этот терминал.
– Значит ты в выгоде.
– Не я, моя компания. А вообще да, ты права. Я в выгоде, у меня теперь есть ты.
Дверь открылась, вырвав меня из воспоминаний, и по шагам я сразу узнала Пашу. Он сел на край кровати и взял мою руку в свою.
– Радуйся, Капелька, завтра мы едем домой.
– Отличная новость. А когда мне можно будет это снять? – Я показала здоровой рукой на лонгету.
– Была бы моя воля – хоть сейчас, чтобы я мог любить тебя на этой до ужаса узкой кровати. Но врач сказал следовать указаниям докторов по месту жительства.
– Ясно, значит тебе придётся потерпеть.
– Не страшно, терпел и больше.
***
Полтора года спустя
– А вот и мои дорогие! – свекровь встретила нас у ворот раскинутыми руками и своей самой широкой улыбкой на лице. – Уже хотела отца за вами посылать, заждались. Иди к бабушке, моя радость.
Я поцеловала в розовую щёчку сыночка и передала бабушке в руки нашего Андрюшку. Она тут же с ним засюсюкала, напрочь забыв про остальных. Паша с сумкой детских вещей встал рядом и приобнял за талию, поцеловав в висок.
– Ни маму, ни сына мы теперь час точно не увидим.
– Смогу спокойно поесть шашлык, – подмигнула мужу и пошла здороваться с остальными родственниками.
Арина, сестра Паши, первая заобнимала меня, отодвинув своего отца, который закатил глаза и увёл моего мужа к мангалу. Аринка же стала сыпать вопросами и отгонять от нас племянников, чтоб не мешали.
– Ты только не бросай грудное кормление ни за что и ни при каких обстоятельствах! Я до полутора лет кормила и вон, смотри, какие кони бегают.
– И не собиралась.
– Пашка то, как изменился!
Сделав глоток холодного лимонада, посмотрела на мужа. Он, словно, почувствовал мой взгляд, обернулся и послал воздушный поцелуй, а потом снова втянулся в мужской разговор с отцом и мужем Арины.
– Мам! Ну дай мне Андрюшку подержать!
– Вот устанут руки, сразу дам. Дай бабушке вдоволь нанянчиться.
Арина переключилась на Наталью Петровну с нашим сыном на руках, а я следила за ними и улыбалась. Как же всё-таки хорошо! Моя жизнь теперь была полная чаша: любящий муж, красавец сын и отличные родственники. После того пережитого ужаса, мне уже не нужен был испытательный срок для Паши. Я хотела только одного, чтобы он был всегда рядом.
После выписки мы вернулись в Краснодар и начали всё с самого начала. Паша перенёс меня на руках через порог нашей новой квартиры, а на следующий день повёз показывать тот самый участок, где мы два года назад хотели строить дом. Моему восторгу не было предела. Двухэтажный небольшой дом из жёлтого кирпича ждал моей руки, вернее моих идей по внутренней отделке.
– Без тебя у меня даже мыслей не было, что можно тут сделать, – Паша обвёл пустые комнаты рукой и немного склонил голову, ожидая моего ответа.
– Хм… Я что-нибудь придумаю.
– Узнаю свою жену.
На работу я так и не устроилась, да и желания пока не было. Я была слишком занята мужем, домом и приятным ожиданием нашего малыша, а сейчас наслаждалась материнством.
– Я украл первый кусок, попробуй, – Паша сел рядом и протянул на тарелке небольшой кусок мяса с умопомрачительным ароматом.
– Ммм… Как вкусно.
– Не облизывай губы так.
– Как?
– Лен, я же не посмотрю, что мы у родителей, утащу в дом и как трахну, – последнее