А тут еще и Вольский решает добавить жару.
Он практически засовывает нос в часть коробки, которую держит в руках Александр Рихардович, и радостно так восклицает:
— Ой! Какая бабочка симпатичная!
Никто не знает, как сквозь пол можно провалиться?!
Глава 12. Ай-яй-яй!
Клара
Но этого восклицания Егору Богдановичу оказывается мало. Он, одной рукой продолжая держаться за родную для него трибуну, второй выхватывает вибратор-бабочку из коробки, поднимает над головой, и эта зараза, то есть бабочка, начинает у него в руке работать.
А этот пьяный идиот подкидывает её вверх и кричит:
— Лети!
Больше всего мне сейчас хочется закрыть глаза и зажмуриться, но на меня напал стобняк не иначе — я даже глаза закрыть не могу. Стою ни жива, ни мертва. Спасает меня только то, что я крепко вцепилась в Христоса. Надеюсь, что в руку, а не куда-то еще.
Вибратор, естественно, никуда не летит. Не птица. Хотя — лучше бы упорхнул… Егор Богданович развлекается, подбрасывая его вверх и повторяя словно заклинание: "Лети!". Все, кто успел догадаться, что именно отправляет в полет генеральный директор компании-партнера, заливаются румянцем. Хуже всех приходится Александру Рихардовичу и начальнице отдела кадров — их покрывает не румянец, а такая устойчивая краснота, что впору за них испугаться.
В конце концов, ввиду того, что с координацией у Егора Богдановича — проблемы, да и от трибуны он, увлеченный новым развлечением, отпустился, Вольский роняет вибратор на пол, где он активно продолжает работу, выписывая весьма интересные пируэты. Щеки у меня, несмотря на всю мою закалку, тоже начинают гореть.
— А что это такое? — интересуется у окружающих неугомонный Егор Богданович и слишком резво для пьяного выхватывает инструкцию из коробки.
Честно — у меня аж сердце биться перестает.
И не зря…
— Клиторальный стимулятор-бабочка с вагинальным отростком… — громко вслух читает Егор Богданович.
Я бы сказала — читает с выражением. Если бы могла что-то сказать, потому что рот у меня распахивается в крике. К несчастью — в беззвучном. А заорать очень хочется. Что-нибудь вроде: "Помогите!"
В этот момент мы встречаемся взглядами с Александром Рихардовичем. Цвет лица у него стал даже круче, чем когда он моего чая сегодня утром хлебнул. И в глазах его я читаю свой приговор. И там не банальное: "Уволю!"
О, нет! Там от всего сердца — "Убью!"
Только я понятия не имею откуда это взялось… Эти подарки, в смысле. Это не то, что мы с Жанной покупали! Вообще не то!
Егор Богданович сегодня явно в ударе. Либо он не знает значения слов "клиторальный", "стимулятор", "вагинальным". Или забыл, потому что много выпил. Не надо было пить за всех женщин. Тогда бы хоть женскую анатомию помнил.
Он собирается продолжать читать инструкцию… Меня сейчас саму удар хватит! Да и Александра Рихардовича тоже… Начальница отдела кадров вон задом от места вручения подарков стала отползать. Наверное, передумала вибратор брать. А он еще и ярко-розовый… И до сих пор на полу кружится. А он же от пульта работает? Пульт-то где? Как эту ерундовину выключить?!
— Хххрриистоссс, — хриплю я так, будто Александр Рихардович уже добрался до моей шеи и хорошенько её сдавил.
Но Христос — он — молодец! То ли несколько месяцев общения со мной его приучили так быстро реагировать на всякие неожиданности, то ли он и был такой, а в моей компании эти его таланты раскрылись на полную мощь. Только он сразу понимает, что нужно что-то делать. Причем делать быстро. Александр Рихардович тоже отмереть никак не может — так и стоит с вытянутой рукой с коробкой. И лишь его глаза красноречиво обещают мне быструю и кровавую расправу… Или я преувеличиваю?!
Так вот — Христос ориентируется быстрее всех нас.
Он выдергивает листок из рук Егора Богдановича…
Тот тянется за ним с впечатляющим:
— Эмммм….
На что Христос ему говорит:
— Потом почитаете. Если так интересно.
Вольского начинает вести в сторону, как будто он и равновесие своё держал лишь за счет того, что держался за инструкцию вибромассажера-бабочки. Христос то ли предвидел этот момент, то ли уже ко всему готов, но он ловко подхватывает Егора Богдановича и снова зацепляет его за трибуну.
Произносит тихо, скорее, для себя самого:
— Тут постой пока, чудило восьмомартовское… Чего ж ты домой-то не уехал…
Затем ловко нагибается, подхватывает бабочку и бормочет:
— Надеюсь он новый, а не из чьей-нибудь…
— Христос! — шиплю я, поскольку дар речи уже вернулся.
Но Христос ловко отключает тарахтящую бабочку и также ловко запихивает её в коробку в руке собственного отца.
Начальница отдела кадров пятилась с низкой скоростью. Но — держа в своей руке верхнюю часть коробки. Отползла не так, чтобы далеко.
— Сюда давай! — машет ей Христос.
И она, находясь в каком-то трансе, его слушается и приближается обратно.
— Я возьму? — спрашивает у неё Христос.
Она непонимающе на него глядит.
Тогда Христос поясняет:
— Верхнюю часть от коробки…
Ступор с начальницы отдела кадров никак не спадает. Тогда Христос решает вопрос кардинально:
— Или вы хотите всё-таки забрать подарок?
Бедная женщина подпрыгивает на месте и машет на Христоса обеими руками, выражая явное несогласие с предложением Христоса, затем впихивает ему часть от коробки, которую он так убедительно только что просил, и быстро-быстро скрывается в людской толпе, которая перед ней расступается словно море перед тридцать тремя богатырями вместе с их дядькой Черномором. И также быстро люди становятся на свои прежние места, помогая несчастной кадровичке скрыться с места позора.
Позориться остается лишь наша тесная компания…
Христос, не теряя выдержки, закрывает вибратор отвоеванной упаковкой.
— Пап, ты как? Может, присядешь? — участливо интересуется у Александра Рихардовича.
— Дддааа, — отвечает тот.
Кто-то жалостливый выносит стул. Сын помогает отцу сесть.
— И еще водички бы… — просит Александр Рихардович.
Я, было, собираюсь раздобыть эту самую водичку, но Александр Рихардович реагирует незамедлительно:
— Не от тебя! Ни в коем случае!
Он уже ко мне на "ты" обращается через раз. Раньше такого не было. Это хороший знак?!
Воду генеральному директору приносит официантка.
— Ну, что — два гения креатива, — обращается к нам с Жанной Христос, — Гляньте, что там в остальных коробках-то…
— Я посмотрю! — бодро вызывается Егор Богданович.
— Нет! — восклицаем мы все на четыре голоса — Христос, я, Жанна и даже Александр Рихардович с нами солидарен в этом вопросе.
Глава 13. Полное фиаско
Клара
— Только