— Да не уволит он тебя! Он уже смирился… Тебя проще вообще не трогать. Все целее будут, — кажется, сильно на меня злится.
Закусываю нижнюю губу. Взгляд Христоса сразу смещается на неё.
Ох, уж эти мужчины!
— Я тебя пожалею… Дома… — предлагаю компенсацию за свои косяки, — Нежно…
Христос на последнем слове вздрагивает.
— Как? Сковородой треснешь? — кажется, я переоценила собственную привлекательность.
— Не надо на меня наговаривать! Ни разу еще не била!
Нашу перепалку, которую мы ведем шепотом, прерывает Александр Рихардович, который берет слово:
— Коллеги! Что ж — праздник пошел не по плану. Прошу у всех у вас прощения. Подарки вернем и вручим уже индивидуально. А сейчас я предлагаю продолжить банкет, забыв о неприятном инциденте.
Ему начинают аплодировать. Но как-то вяленько. Большинство — нет-нет, да и кидает взгляды в кучу всякой всячины. Наверное, многие такое и в глаза не видели. Ну, сколько народу практикуют использование интимных игрушек в любовных утехах?
Старший Шейгер тем временем подзывает официантов и просит их собрать куда-то рассыпавшийся инвентарь для Красной комнаты. Они проносят какую-то корзину. Похоже, что для белья и приступают к делу. Наверное, как закончат, её нужно будет тряпочкой накрыть, а то она, вернее, её содержимое вызывает нездоровый интерес у окружающих.
— На минуточку, Клара Ивановна! — обращается ко мне Александр Рихардович.
И я понимаю — вот оно — падение Римской империи началось…
Как бандерлоги перед удавом, я делаю шаг к начальнику. Христос, несмотря на то, что сердится на меня, дергается за мной.
— А ты, сын, останься. Присмотри тут за всем, — останавливает его Александр Рихардович.
И так убедительно это делает, что Христос замирает на месте. Ничто и никто не в силах остановить крах римлян…
Старший Шейгер направляется куда-то. Цокаю за ним каблуками новых туфлей. Мы приходим в чей-то небольшой кабинет, где находится женщина. Правда, после пары фраз она оставляет меня наедине с начальством.
Оно — начальство — крайне мною недовольно. Тут и к гадалке ходить не надо.
— Вот что… Клара Ивановна, надеюсь, вы понимаете, что ваша задача помогать в работе нашей компании, а не саботировать её. Такого позора, как сегодня, я не переживал за всю свою жизнь. И меня не интересует, как так получилось, потому что, если вы не в состоянии найти компетентную службу доставки, это ваша вина, а не заслуга. Поэтому — вы уволены!
Характер у Александра Рихардовича — не сахар и, в принципе, я понимаю, что хвалить меня особо не за что, но…
Он что-то там говорил про три штрафных карточки, а это только вторая должна быть.
— Александр Рихардович… — начинаю я, но он поднимает ладонь вверх, прекращая мои оправдания.
— Ничего не хочу знать! И, если вы собираетесь приплетать сюда личные отношения с моим сыном, то они к этому никаким боком не относятся. В ваше личное я не лезу. По поводу работы всё сказал. Даже проявлю лояльность — вы можете уволиться по собственному желанию. И рекомендации я вам хорошие дам.
Сказав это, он выходит из кабинета, а я остаюсь стоять, громко хлопая ресницами.
Это как вообще? Вот и всё? Я — без работы?!
А Христос — его же кто-нибудь на крючок обязательно подцепит… И — моя жизнь полностью разрушена…
Так горько становится, что хочется выть. Так досадно, что меня обуревает жажда устроит погром. Но! Какой смысл устраивать погром в ресторане? Ресторан здесь не при чем…
Мой взгляд цепляет несчастную накладную, которую передала Жанна Александру Рихардовичу и которую он зачем-то принес сюда и забыл на столе.
Хватаю её и читаю адрес… Это служба доставки во всем виновата! Кранты им! Клара Ивановна Иванова выходит на тропу войны!
* * *
Христос
Что-то в тоне отца заставляет меня остаться на месте. В конце концов, компания — его, и главный в ней он. Если он хочет побеседовать с Кларой после такого представления — он в своем праве. Внутри меня звучит голос, который вещает, что, если бы я не был с Кларой в отношениях, я бы её после такого отчаянного корпоратива уволил. И слушать бы ничего не стал. Потому что… Ну, потому что! Всё, что только что случилось — ни в какие ворота не лезет. Никак.
Однако ж… Клара — девушка. Моя девушка. И обижать её нельзя! Поэтому я с тревогой жду возвращения отца и Клары.
Только отец возвращается один.
— А где Клара? — спрашиваю я у него.
— Я её уволил. Заслуженно, — чеканит он, еще и глядит на меня недовольно, — Не нравится — можешь к ней присоединиться.
— Ну, ты вообще! Можно это было не в праздник хотя бы сделать! — Клара теперь расстроилась. Она дорожила работой, — Где она?
— В кабинете управляющего осталась…
— Да уж — папа! Ты сегодня просто молодец! — выговариваю ему и иду искать Клару, готовый ко всему.
От Кларочки мне достается её силуэт, мелькнувший вдали.
А что это у неё в руке? Бита, похоже… И куда она с ней направилась?!
Глава 15. Экстремистская группировка
Христос
Любимую я за время нашего романа, который длится не очень долго, узнал неплохо. И вот — если когда-то существовала племя воинствующих амазонок, то Кларочка — точно из него.
Но любовь, оказывается, такая бяка, что, когда она зла, полюбишь и козу. Это я — любя. И не вслух. Почему-то кажется, что пользоваться битой моя хрупкая хризантема умеет хорошо. Пусть и не прямому назначению.
Только вот вся штука в том, что современное законодательство как-то против использования этого предмета при разрешении конфликтов. Поэтому прибавляю скорость. И всерьёз задумываюсь о том, что отец поступил с моей девушкой несправедливо. Это ведь не она всё перепутала, а служба доставки. С них и спрос, если они работать не умеют. Не проконтролировала Клара, конечно, их — но и тут не её вина. Просто день сегодня у моей рыбки не задался.
Нужно её догнать, пока она количество своих неприятностей (а заодно — и моих собственных, я ж её не брошу) не увеличила. Что-то сдается мне, она не в мирных целях битой вооружилась.
Выскакиваю из ресторана попозже, чем моя звезда уличных батлов, и вижу, что Клара залезает в такси. В одном вечернем платье. Делаю попытку её остановить. Но куда там! Это всё равно, что пытаться остановить поезд-товарняк на полном ходу.
Возвращаюсь в ресторан. Мне тут же попадается Жанна.
Хватаю