«Но я не там, кладовка осталась в далеком прошлом!» — пыталась я образумить провалившейся в панику мозг. Здесь есть окно, вон дождь стучит по стеклу. Я с усилием вздохнула и выдохнула, заставляя воздух циркулировать, разгоняя кровь по оцепеневшему от ужаса телу. На ватных ногах подошла к окну и распахнула ставни, впустив ветер и сырой запах дождя. Я здесь в безопасности. Они не смогут запереть меня. Это всего второй этаж.
Я даже присмотрела себе достаточно крепкую ветку, по которой можно будет спуститься вниз.
— Поймал? — прозвучал уставший голос под моим окном.
Я резко открыла глаза.
— Скорее! Она намокнет. Нам нужно найти источник.
Где-то вдали прогрохотал гром, а небо разверзлось, и потоки воды с удвоенной силой хлынули на землю. Это же граф! Кого они ловят? Может, собаку? Я пыталась рассмотреть хоть что-то среди потоков дождя.
Мелькнула хорошо знакомая шляпа. Затем в просвете из влажной зелени, показался граф в темном костюме, который шел так, словно вокруг и не хлестал дождь, а за ним, пригибаясь под потоками падающей сверху воды, тяжело шагал Фрэнк. В его руках лежала хрупкая девушка в белом. Кисть, словно срезанная лилия, безвольно свисала вниз.
Я нырнула за короткую штору. Сердце колотилось так, словно я час бегала в графском парке. Так значит «поймали» было про эту несчастную? Девушка явно без сознания. Мысли теснились в голове. Куда они вообще ее тащат? Отодвинув краешек занавески, я осторожно выглянула и оцепенела: граф невозмутимо стоял под струями дождя, не сводя глаз с моего окна. Затем повернулся и не спеша двинулся вслед за слугой, исчезая за пологом влажной изумрудной листвы.
Обессиленно опустилась на пол и выдохнула. На этот раз, кажется, пронесло, и меня не заметили.
Остаток дня я провела, мечась по комнате, как зверь в клетке. Прикидывая варианты, как мне теперь себя вести. Сделать вид, что я ничего не видела? Бросить обвинения в лицо графу? Убежать?
Самое разумное было выбраться через окно и сбежать из замка навсегда. Тем более Черити-Ванессы в замке нет. Судя по рассказам окружающих — месяц назад она была жива и вполне себе бодра, даже завела роман с Вофе, что вообще не укладывалось в голове. Почему она не вернулась домой, другой вопрос. Может, полицейский в участке был прав и она просто убежала. Но зачем украла документы графа?
А что, если эта девушка была Черити? Издалека было непонятно. Волосы казались серыми, но это из-за дождя, а сухими вполне могли быть и белокурыми.
Слишком много тайн вокруг, чтобы оставить все как есть. И если я все брошу, то девушки так и продолжат исчезать?
Нет, не дождётся граф такого подарка. Вон он еще одну схватил. Просто теперь надо быть осмотрительнее, продумывать каждый шаг.
В тот момент, когда я почти договорилась сама с собой, в дверь постучали.
— Ужин, мисс! — В проеме показалась мрачная физиономия Джона.
— Спасибо, я не голодна, — ответила я.
Надо все обдумать, наметить линию поведения с графом. А лучшие мысли приходят на голодный желудок.
— Это не обсуждается, — слуга поджал губы.
Его мощная фигура загораживала весь проём.
— Как секретарь, вы обязаны присутствовать каждый вечер в Жемчужной столовой на ужине с графом и его гостями. Сегодня будет только господин Рэдклиф. Прошу к столу, мисс Гроуэл!
* * *
Марта
Джон настолько поразил меня своей последней тирадой — ранее я и не подозревала о его способности произносить фразы более, чем из трех слов, — что я даже не стала препираться.
Шла за мрачным слугой и меня мучил вопрос, заметил ли граф, как я видела его в парке?
В любом случае, каким бы ни был ответ, самое безопасное — это не подавать и виду, что мне известны грязные делишки Нолорано.
Размышляя обо всем этом, даже не заметила, как вошла в гостиную, а мужчины встали в знак приветствия.
Громила Фрэнк ловко задвинул стул за мной, а Нолорано и Рэдклиф заняли свои места.
Одетый с иголочки граф недовольно покосился на большие напольные часы в центре залы, а доктор Рэдклиф с легким румянцем на щеках поприветствовал меня.
— Мисс Гроуэл, — Он мягко улыбнулся мне. — Рад встрече!
За окном уже давно сгустилась тьма, но дождь всё не останавливался; к монотонному постукиванию присоединилось злобное завывание ветра. Однако в гостиной было уютно и тепло; тень от пламени свечей причудливо танцевала на жемчужно-серых стенах, а блики электрических светильников скользили по серебряным приборам и фарфоровым тарелкам на белой скатерти.
— Взаимно, доктор Рэдклиф, — отвечала я, полная достоинства, как мне это казалось. — Граф Нолорано!
Я кивнула графу, а затем с некоторым ужасом взглянула на стол передо мной — там было три вилки, два ножа и несколько бокалов. И, наверное, у каждого из них свое предназначение. Понадеявшись на то, что вряд ли кто-то будет придираться к моему знанию этикета, я присоединилась к молитве.
— Госпожа Гроуэл, прошу учесть, что ужин всегда начинает в семь, — строго произнес граф, делая знак Фрэнку после того, как молитва была завершена.
— Обязательно, господин Нолорано, — проговорила я, склонив голову.
«Сама кротость и смирение» — повторила я про себя.
Щеки доктора стали алыми, а лицо графа вытянулось, и он поднес к губам бокал на тонкой ножке.
Фрэнк в нарядной ливрее ловко положил розовое, истекающее соком мясо на тарелку передо мной.
«Какой идеальный слуга, — подумала я, — и все он умеет — и девушку похитить, и стол сервировать».
И все же, какую из двух вилок взять. Устав от сомнений, я схватила меньшую… и не угадала — темная бровь на лице Нолорано нервно дернулась вверх.
Он опять потянулся к бокалу, а доктор, напротив, ободряюще улыбнулся мне. Энтони, придерживая длинной вилкой аппетитное жаркое, преувеличенно медленно разрезал его ножом с заостренным концом.
«Какие мы нежные, — ехидно подумала я, демонстративно выбирая лопаткообразный нож и почти вертикально втыкая его в кусок мяса, — Но я хотя бы не похищаю девушек».
Лицо графа перерезала кривая усмешка, и он отложил вилку, принимая вызов. Мне хотелось сделать назло, как