На «Динамо» Николай не пошёл. На обширном катке, залитом поверх футбольного поля, было сегодня не протолкнуться. Не стал он и шариться по дворам вдоль Пушкинской, где тоже имелись небольшие площадки, но каталась там, в основном, детвора. А вот прогуляться к Самаринскому пруду возле ДК железнодорожников, куда, начиная с середины сороковых, он захаживал регулярно, показалась идеей здравой.
Городские, посадские и зареченские здесь, как правило, соблюдали нейтралитет и отношения между собой старались не выяснять. Наверное, потому что девчонок тут всегда было много, а драться у них на глазах считалось не по-пацански. Вот, скажем, на речке между Октябрьским и Красным — другое дело. Там испокон веков на Масленицу стенка на стенку сходилась и молодёжь, и взрослые мужики, а уж пацанва́ и пода́вно. Но здесь, на Самаринском — тут люди другую удаль показывали. Не силу и не умение драться, а ловкость и технику.
Размерами Самаринский пруд не уступал динамовскому катку, а уж извилистостью превосходил на порядок. Скамейки, где можно переобуться, стояли вдоль всего берега. И что любопытно, на памяти Николая, не было ни единого случая, чтобы здесь что-то украли.
Коньки катились по льду хорошо. Народу в парке хватало. И молодые, и старые, и целые семьи с детьми, и отдельные стайки парней и девчонок... Кого на катке только не было. Школьники и студенты, рабочие и служащие, кустари и артельщики, домохозяйки и творческая интеллигенция. Пионеры и комсомольцы, партийные и не состоящие, никогда не участвовавшие и ещё не вступившие...
Старые навыки никуда не исчезли. Николай лавировал между другими катающимися прямо как горнолыжник на трассе специального слалома. Сделал вдоль берега оди́н круг, второй, затем решил срезать угол и пересечь пруд наискосок...
— Ух, ты же, ёшки-матрёшки! — чуть не столкнулся он с летящим навстречу парнем и... — Леший! А ты здесь чего?
— Стрельник? — резко затормозивший перед приятелем Витька выглядел... ошарашенным. Словно он, в самом деле, совершенно не ожидал здесь увидеть своего лучшего друга.
— Витя, ты как? Что случилось?.. Ой! — девушка, подъехавшая к «Лешему» сзади, прикрыла ладошкой рот и в испуге уставилась на Николая. В лыжном свитере, шароварах, раскрасневшаяся, с выбивающимися из-под вязаной шапки кудряшками, Светка Баркова выглядела... абсолютно счастливой. Хотя и немного растерянной.
Немая сцена продлилась пару секунд.
— Ну и чего застыли, словно пришибленные? — весело бросил Стрельников, глядя на смущённых доне́льзя Витьку и «бывшую». — Кататься поехали! Люди ж кругом — мешаем...
На катке они про́были до обеда. Катались, смеялись, падали, поднимались, возили друг друга за́ руки и за верёвочку, прямо как в детстве. Встретили там же Володьку Тарнавского, потом двух его знакомых девчонок Лену и Галю с Молкомбината. Потом Лёху Жихарева. Познакомились с парой сестричек-близняшек Таней и Олей из Завокзального, работающих на железной дороге. Дальше все вместе пили чай и компот в столовке возле ДК и заедали их пирожками с капустой и яблоками. Затем гуляли по городу...
Домой Николай возвратился лишь к вечеру, самым последним. Пока девчонок всех проводили, пока то да сё...
— Без обид? — протянул руку «Леший» возле своего дома.
— Без обид, — хлопнул Стрельников о ладонь и довольно оскалился. — На войне и в любви, друг мой Витька, правил не существует. Так что удачи тебе! Завтра увидимся. Не опаздывай. Нам ещё отопление на объекте включать...
В кармане бушлата у Николая лежала карточка-пробник из фотостудии. Он так пока и не встретил здесь, в этом времени, запечатлённую на карточке незнакомку. Но он почему-то знал, что когда-нибудь это случится. Может быть, даже завтра, а может, и через год, через два... Не просто же так ему эта фотка досталась, в конце концов...
На душе у него было легко и приятно. Дела постепенно шли, проблемы решались...
Через неделю, он уже в этом не сомневался, тепловой контур на интернате они сдадут, как и было обещано. Тогда же, двадцать девятого, пройдёт партсобрание треста, и если Судаков не соврал, на нём Николая выберут делегатом на городскую партконференцию, оттуда на областную, а дальше, чем чёрт не шутит, возможно, что и на съезд.
Но это всё будет после. Потом. А сейчас ему надо просто прийти домой, поужинать и лечь спать. Утро, как всем известно, вечера мудренее, и никакой дом сам себя не построит. Его строят люди. И не поодиночке, а вместе. По плану, а не по наитию...
Вместо эпилога
Большой Кремлёвский дворец, 27 января 1959 г., 10 часов утра.
Появление в ложах Президиума товарищей Аристова А.В., Беляева Н.И., Брежнева Л.И., Ворошилова К.Е., Игнатова Н.Г., Кириченко А.И., Козлова Ф.Р., Куусинена О.В., Микояна А.И., Мухитдинова Н.А., Суслова М.А., Фурцевой Е.А., Хрущева Н.С, Шверника H.M., Поспелова П.Н., Коротченко Д.С., Калнберзина Я.Э., Кириленко А.П., Косыгина А.Н., Мазурова К.Т., Мжаванадзе В.П., Первухина М.Г., Подгорного Н.В., Полянского Д.С., а также руководителей делегаций зарубежных коммунистических и рабочих партий делегаты встречают бурными, долго не смолкающими аплодисментами.
Все встают.
— Товарищи! На XXI съезд партии избрано 1269 делегатов с решающим голосом и 106 делегатов с совещательным голосом. Прибыли на съезд 1261 делегат с решающим голосом и 106 делегатов с совещательным голосом. По уважительным причинам на съезд не прибыли 8 товарищей.
По поручению Центрального Комитета вношу предложение начать работу съезда.
(Аплодисменты).
Внеочередной XXI