– Общественной безопасности? – переспросила ведущая, слегка приподняв бровь. – Разве это не преувеличение? Ботокс ведь не жизненно необходим. От пары лишних морщин никто не умрёт.
Именно в этом и заключалась проблема.
Ботокс воспринимался как роскошь, не как лекарство. Люди не видели в нём ничего нужного, ничего близкого себе. Как можно пожалеть тех, кто платит за гладкую кожу?
Логика проста: "Подорожало? Ну и не покупай".
Но Сергей знал: эта история не про морщины. Это лишь искра.
Любой пожар начинается с крошечного уголька. Стоит подбросить немного масла – и пламя взметнётся выше крыш. Маленькая вспышка может обернуться бурей, если её подпитывать правильно.
Сейчас огонь уже горел.
Оставалось одно – продолжать подливать масло. Пока всё не охватит жар.
***
Семь утра. В стеклянном здании штаб-квартиры "Парето Инновейшн" царила необычная тишина. В этот час обычно по офису гулко разносились голоса аналитиков, шелестели распечатки, щёлкали клавиши ноутбуков, а в переговорной кипело обсуждение графиков и диаграмм. Но сегодня воздух был иным – напряжённым, наполненным едва сдерживаемым возбуждением, как перед грозой.
Сотрудники пришли ещё на рассвете, заблаговременно провели планёрку и теперь толпились перед огромным телевизором в центре опенспейса. Экран отражался в линзах очков, в чашках с остывшим кофе, в полированных поверхностях столов. Все ждали только одного.
Генеральный директор компании, Сергей Платонов, должен был появиться в прямом эфире.
– Началось! – крикнул кто-то, и весь зал мигом ожил. Люди вскочили со своих мест, сгрудились поближе, кто-то поставил ногу на кресло, чтобы видеть лучше.
На самом деле ожидание было не только из уважения к руководителю. В воздухе витало предвкушение другого рода – азартное, с перчинкой скандала.
– Интересно, какую чушь он выкинет в этот раз? – усмехнулся один из трейдеров.
– Тихо! – засмеялся другой. – С ним никогда не бывает скучно.
Всё началось с шуточного пари, но превратилось в целую офисную традицию: угадай, какое безумное заявление Платонов сделает на этот раз. После его прошлых интервью, когда он разоблачал "Эпикуру" или вывел на чистую воду "Теранос", ставки выросли до небес. Теперь все ждали очередного грома.
Но повышение цен на Ботокс? Как из этого можно сделать бурю?
Гонсалес, организатор этой мини-лотереи, повысил градус: десять тысяч долларов победителю.
– Последний шанс! – прокричал Лентон, хлопнув в ладоши. – Кто ещё не сделал ставку?
Руки взлетали одна за другой.
– Он скажет, что Ботокс – жизненно важное лекарство! Что им лечат детей с полиомиелитом и что это наш моральный долг!
– Нет, заявит, что через десять лет всем понадобится Ботокс, даже тебе, и потому это общее дело!
– А может, скажет, что цена взлетит до двадцати тысяч за курс!
Толпа захохотала. Гонсалес поднял ладонь.
– Всё. Время вышло.
В комнате сразу стихло. На экране появился Платонов – ровная осанка, лёгкая улыбка, уверенный взгляд. Ведущие "Доброго утра, Америка" поприветствовали его, и разговор сразу перешёл к главной теме.
– Повышение цен на Ботокс угрожает общественной безопасности? – переспросила ведущая, едва заметно улыбаясь. – Разве не слишком громкое заявление?
Платонов чуть склонил голову, голос звучал спокойно, но каждая фраза ложилась на слух, как гвоздь в доску:
– Ботокс известен как косметическое средство, но почти половина его применения – медицинская. Им лечат хронические мигрени, спазмы лицевых мышц, последствия ДЦП и рассеянного склероза. Если цена взлетит, тысячи пациентов останутся без лечения.
– Попал! – радостно выкрикнул один из трейдеров.
– Рано радуешься, – хмыкнул Гонсалес, не сводя глаз с экрана.
Действительно, эффект пока не напоминал прошлые инфопожары.
– Но ведь есть заменители? – спросила ведущая. – Хотя бы для мигрени?
Платонов кивнул:
– Есть. Но куда страшнее ситуация с лекарствами, у которых нет аналогов. Например, средство от болезни Вильсона, права на которое выкупила "Валлиант". Раньше оно стоило шестьсот семьдесят пять долларов в месяц. Сейчас – свыше двадцати тысяч.
– Двадцать тысяч?! – ахнула ведущая.
– Есть! – вскрикнул другой трейдер, вскинув кулак. – Он сказал "двадцать тысяч"! До доллара угадал!
Но Гонсалес только покачал головой и рассмеялся.
– Не засчитывается, – сказал он. – Ты ставил на Ботокс, а не на болезнь Вильсона.
Офис снова наполнился смехом и гулом голосов. На экране между тем Сергей Платонов продолжал говорить – спокойно, но так, что его слова пробивали шум и трещали, будто искры под ветром. Огонь уже зажёгся. И теперь оставалось только ждать, пока пламя разрастётся.
Речь шла уже не о Ботоксе. Всё внимание было приковано к другому лекарству – препарату от болезни Вильсона.
На экране Сергей Платонов говорил ровно, но с каждым словом в его голосе нарастала сталь.
– Без Ботокса никто не умрёт. А вот больные Вильсоном – да. Это лекарство необходимо, чтобы жить. И то, что делает компания "Валлиант", можно назвать одним словом – вымогательство. "Плати, если хочешь дышать" – вот их настоящий лозунг.
В студии повисла пауза. Один из ведущих неловко усмехнулся:
– Ну… звучит жёстко.
Платонов лишь слегка кивнул:
– Компании вправе зарабатывать. Это естественно. Но есть черта, за которую нельзя переступать. Одно дело – продавать воду. Совсем другое – выжимать последние копейки из умирающих в пустыне.
– Неужели всё так серьёзно? – тихо переспросила ведущая.
Тон его был безупречно спокоен, но каждое слово било по нервам. Он не просто обвинял корпорацию в жадности – рисовал перед зрителями образ чудовищной машины, зарабатывающей на человеческих страданиях.
Потом он чуть улыбнулся, будто сам себе:
– Может, прозвучало чересчур резко. Прошу прощения. Но суть от этого не меняется.
Ведущие поспешили вернуть разговор к привычной теме, к Ботоксу, к легкому гламурному контексту.
– Но ведь случай с Ботоксом всё же другой, правда?
Платонов кивнул, глядя прямо в камеру:
– Разумеется, другой. Но важно понимать мотив "Валлианта". Зачем им нужен "Аллерган, производитель Ботокса?
– Мотив? – переспросил ведущий.
– Компания покупает два типа активов. Одни приносят стабильную прибыль. Другие – дают возможность взвинтить цены и сорвать куш. "Аллерган" – это первый тип. Постоянный поток денег. Его можно использовать, чтобы скупать второй тип – лекарства, которые невозможно заменить. Препараты, без которых больные