— Мы тут не в армии! Никакого наказания плетью! — Строго сказал ректор. — Значит возражений по поводу моего решения нет?
— Нет.
— Вот и прекрасно! Уведите студента Старского в карцер, — сказал Александр Львович второму магу. Дождался пока за бледным дрыщом закроется дверь и продолжил, обращаясь к Крысову со Сквирским.
— Что касается вас, тоже по пятьдесят штрафных баллов! Еще раз подобное случится — не спущу! Вон из кабинета.
Бледные, но повеселевшие баронеты удалились прочь.
— А с тобой, Макаров разговор будет короткий. В следующий раз я не буду, так мягок к сыну Виктора Петровича! Так и передай ему. Слово в слово! Ясно?
Поверенный кивнул.
— Прекрасно! Но запомни — слово в слово! А теперь тоже вон из кабинета!
Мужичок тут же вскочил, низко поклонился ректору и Алевтине Петровне и пулей выскочил из комнаты.
Александр Львович проводил его взглядом и перевел его на меня.
— Демидов, а теперь с тобой решим.
Глава 16
— А что со мной решать? — деланно удивился я. — Майя Игоревна за драку меня уже наказала. Влепила один штрафной балл.
Алевтина Петровна хрюкнула, подавилась вином, которое она как раз пила из фужера, и расхохоталась.
— Какая…Мудрая… Женщина… — сказала она сквозь смех.
— Ну, Алевтина! — обиженно взвыл ректор. — Я бы попросил!
— Молчу, молчу! — покаялась она и снова хрюкнула в фужер пряча улыбку.
Рудой с вселенской тоской на нее посмотрел и обратился уже ко мне.
— Ну, вот скажи Демидов. Зачем ты его ударил?
— Ну вы сами все видели.
— Видели. Да. Нет, ну я бы понял бы, что ты, как благородный человек, вызовешь его на дуэль!
— Ага и размажет его по арене, как масло по куску хлебе. С его-то рангом! — вставила старушка, оторвавшись от вина. — Все! Молчу, молчу!
— Ну а ты сразу его в лицо! — оторвавши возмущенный взгляд от декана боевого факультета, продолжил ректор. — Для тебе правила поведения в обществе не писаны?
— Писаны! — кивнул я с серьезным выражением лица. — Вот я и попытался дипломатично разрешить проблему!
Алевтина Петровна снова забулькала в фужер.
— Дипломатично⁈ — сказал удивленный Рудой. — Ты точно уверен, что верно трактуешь понятие «дипломатия»?
— А что? Я ему после того, как он первый раз ткнул мне в ногу, попытался донести ему, что он неправ.
— Ага…А потом сразу в мор… к-хм…в лицо?
— Ну я не виноват, что у меня рефлексы! — развел я руками. — Вы же читали, наверное, что последние годы я жил в приюте. А там своя дипломатия. Отличающаяся от норм поведения в высшем обществе. Там чуть что сразу дают в мор…простите…в лицо.
— Да отстань ты от мальчика, Александр. Все верно он сделал. — сказала старушка, покачивая фужер в ладони. — Если бы этот дрыщ назвал меня быдлом или подстилкой, то его через минуту пришлось бы сметать в совочек. Веничком.
— Ага! А потом бы ты пошла в разнос и сожгла бы весь город начиная с поместья его родителей. Знаем! — Оборвал ее речь ректор.
Алевтина Петровна пожала плечами.
А крайне интересная-то старушка! Думаю, есть чему у нее поучится. И главное совпадает со мной в мнениях по поводу дрыща.
— Ну, ладно. — Рудой побарабанил по подлокотнику кресла пальцами. — На первый раз отделаешься устным предупреждением! Но чтобы такого больше не было! Никакого битья мор… лиц вне арены или тренировочных площадок! Понял?
— Понял!
А я что? Я ничего. Конечно понял. Кстати, насчет тренировочных площадок надо узнать, а то я что-то размяк в последнее время а тут вполне официально заявляют, что ТАМ можно!
— Ну ладно. А теперь поговорим о приятном! — Александр Львович усмехнулся. — Мне передали где ты пропадал два месяца и самое главное — из-за чего. За уничтожение синоби в ранге гранд-магистра тебе полагается награда! И я не деньги имею в виду, — Рудой жестом остановил меня уже открывающего рот. — Деньги ты получишь от императора. Я тебя бы хотел наградить по-другому.
Нет, а что деньгами нельзя? Грабеж на ровном месте! Деньгами-то было неплохо.
Ну, нет так нет.
— Мы тут посовещались с Алевтиной Петровной и решили, что тысяча призовых баллов, вполне достойная награда для тебя. Как думаешь?
— Я думаю это великолепный подарок, Александр Львович! — искренне ответил я.
Знать бы еще расценки на вкусные плюшки и было-бы совсем хорошо.
— Не подарок! А награда. За освобождение из плена трех студентов моей Академии!
Подумал, может показать ему перстень-знак что я на службе короны? И бодро сказать, дескать служу отечеству?
Нет, не стоит.
Во-первых, слишком пафосно. Во-вторых, еще награду отберут!
— Кстати, не расскажешь нам с Алевтиной Петровной как ты смог победить гранд-магистра со своим вторым рангом? — вкрадчиво спросил ректор.
— С третьим, — рассеяно сказал я, обдумывая, как более убедительно соврать.
— Как с третьим? У тебя же тестировании был только второй? — прищурился Рудой.
— Вот так! — пожал плечами я. — Так получилось.
Александр Львович стрельнул глазами в Алевтину Петровну.
— Ну, да. Бывает. Если он стоял на грани между вторым и третьим, то сильная нагрузка могла вызвать рост источника. А то сам не знаешь.
— Знаю, — задумчиво бросил Рудой. — Интересно. Сильные маги империи нужны.
— А я сильный? — с любопытством поинтересовался я.
— В потенциале — сильный. А вот, что будет поглядим, поглядим. — сказал ректор. — М-да… Ну, так второй или третий суть небольшая разница. Как ты его в прах-то развеял.
Ого. Оказывается, он в списке допущенных до этой информации.
— Вот честно не знаю, Александр Львович!
— Темнишь ты Демидов! Ох, темнишь.
— Да нет же. У меня был… — сделал вид, что подбираю слова. — Артефакт древних. Можно сказать, родовой защитный амулет. Артефакт последнего шанса.
— Бывают такие, — Рудой со знанием дела кивнул. — А что он делает? Или точнее сделал?
— А вот этого не знаю, но было… эффектно. Этого синоби словно стерло радужной волной.
Ректор переглянулся с Алевтиной Петровной.
— Радужной волной говоришь?
— Ну да. Жаль, что артефакт рассыпался
— Да жаль, — теперь они оба смотрели на меня. — А