Вот и окно, из которого тянет болью и безнадежностью.
Мария обвилась вокруг удобной завитушки, подумала немного.
Огляделась.
Тишина.
Никого рядом, ни сиделки, ни охраны - ничего. Не боятся?
Хотя и так понятно. В таком состоянии Линок - или кто там это существо - совершенно беспомощно. Ни сил, ни возможностей. Только лежать и подыхать от боли.
Что ж...
Мария скользнула внутрь, заползла на кровать и примерилась. Куда бы цапнуть?
А, все равно. Кусать и удирать.
И в эту секунду Линок открыл глаза.
Мутные.
Зеленоватые.
Почуяв истинное дитя Многоликого, несчастное изуродованное существо последним усилием воли скинуло с себя оковы сна, и преодолело действие яда. Кое-как шевельнулась безвольная рука, упала поближе к Марии.
Кусай.
Не сомневайся.
Я буду тебе благодарен...
И острые длинные клыки легко погрузились в плоть, впрыскивая яд.
Освобождая.
А теперь обратно. И быстро, быстро, пока никто не вошел, не спохватился, не обнаружил ее отсутствие... змеиное тело скользнуло в окно, и вниз по стене, и обратно
Да так, что только грязь из-под хвоста полетела.
Во дворце проще, там она один подходящий фонтан присмотрела. Сможет и искупаться, и обсохнуть рядом на чистом мраморе, и потом во дворец нормально вернуться. А тут...
Можно подумать, у нее был выбор!
***
Перед тем, как проскользнуть в свою комнату, Мария долго прислушивалась, но - повезло. Тишина. Никто ее отсутствия не заметил, никто не увидел и не услышал...
В кровати мирно сопит Анна. На столике рядом лежат свитки, которые подарил ей Вернер. Мария хотела почитать перед сном, но потом отвлеклась и просто забыла обо всем.
Сейчас почитать?
Нет.
Не хочется.
Ее величество оглядела себя.
Что ж, вымылась она удачно. Перед превращением она разделась догола и надела на себя старую нижнюю рубаху. А камень так и болтался на шее, она уже к его весу и привыкла.
Рубашка теперь не особенно чистая, но это мы исправим. Мария, недолго думая, сняла ее, бросила на пол и принялась обтираться водой. Специально тазик оставила, кувшин, рядом тряпочка мягкая. Вот так, хорошо.
А теперь всю воду из тазика вылить на грязную рубашку.
Вот так, и кто там будет разбирать историю мокрого и грязного комка ткани?
Отнесут прачке, да и прикажут выстирать, а та и думать не будет. Прачке тоже какое дело? Королева там, еще кто...
Плевать! Лишь бы платили...
Мария надела другую рубашку, красивую, с кружевом и весьма затейливой вышивкой, и нырнула в постель. Пригребла себе под бочок тепленькую Анну, дочь пробормотала что-то неразборчивое и прижалась покрепче.
Мария закрыла глаза - и уснула.
И во сне она видела лиса.
Да-да, того самого лиса, только вот сейчас он был цельным и настоящим. Лисом, как и должен был стать.
С роскошным хвостом, с пышной рыжей шубкой и с яркими зелеными глазами.
Он бежал по лесу, и весело подпрыгивал от счастья, от полноты жизни, от ощущения... свободы.
Он был свободен.
***
- Ваше высочество!!!
Вернер подскочил на кровати, как укушенный.
- Кто?! Что!?
- Ваше высочество, эрр Линок Саран... - в голосе слуги звучал чистый ужас.
- Что с ним?!
- Он... умер.
- ЧТО?!
Вот теперь Вернер и подскочил, и как был, в ночной рубашке и колпаке, кинулся в комнату к своему 'секретарю'.
Эрр Линок лежал на кровати, мертвый и холодный. Но удивило Вернера не это.
Удивило его другое.
Совершенно счастливая улыбка на губах мертвеца. Радостная, сияющая, детская даже. Словно он мальчик, и ему только что подарили самую настоящую лошадь. И столько счастья! Столько радости!
И - глаза.
Глаза у эрра Линока были нечеловеческие.
Травянисто-зеленые, с вертикальным зрачком и вовсе без белка. Зелень расползлась по всему глазу, как... как у зверя.
Лиса?
Может быть... что-то такое Вернер видел в королевском зверинце. Только вот... Линок - человек.
Человек же?
Правда?
- Ваше высочество... - некстати влез слуга. Вернер дернулся, едва не подпрыгнув на месте, и нашел, на ком сорвать злость.
- Немедленно! Убрать! Забальзамировать и отправить деду!!! ЗАПОРЮ НА КОНЮШНЕ!!! ЖИВО!!!
Никто и спорить не стал, что ж они - сумасшедшие что ли? И на след, который оставила Мария, никто внимания не обратил.
Не пришло тут еще время Шерлоков Холмсов с Бейкер-стрит, которые на пузе будут ползать, собирая чешуйки и волосинки, нет, не пришло...
Он бы и змею поймал, и показания с нее снял, а вот сейчас...
Вернеру было просто страшно.
Слугам и вовсе лезть не захотелось. Что они - идиоты, что ли? Так вот скажешь его высочеству, что грязь откуда-то странная, что не должно бы ее тут быть, а он еще чего придумает, так и правда пришибут под горячую руку, засекут на конюшне, и все. Зачем оно им надо?
Это дела эрров, вот пусть его высочество сам и разбирается! А умные люди в это не полезут, нет. Даром им такое не надо! И за большие деньги - тоже.
***
Мария ковырялась в омлете, и думала о своем, о грустном. Да-да, омлет тут был, почти как дома. Правда, его щедро сдабривали то вареньем, то еще какой-то пакостью, но Мария все это отгребала в сторону. Иногда даже вкусно получалось.
Сегодня омлет был с каким-то мясом, сыром и зеленью. Пахло вкусно, но... аппетита не было.
Это вчера она действовала на чистом автомате. Это ночью она шла, как по ниточке. А сейчас полезли в голову грустные мысли.
С чего это она, вся такая миролюбивая, полезла человека убивать? Она же мухи зря не обидит! А тут дичь покрупнее попалась!
Вот что ее разобрало?
Ладно, начнем с начала. Когда этот эрр к ней принюхивался, и они глазами встретились. То, что ТАМ было - это правда? Марии это не нравилось, но надо смотреть правде в глаза. Если она ползает по ночам гюрзой, значит, и вот это вчерашнее тоже было.
Лис. Или не-лис, нелюдь... допустим! Оно было! И возникает логичный вопрос - это что? И откуда оно на свет выползло? Мария была твердо уверена, что это - неестественное. В природе такого возникнуть не может, благословение Многоликого работало до конца. То есть или ты животное, или ты человек. Но так, чтобы ни туда и ни сюда?
Э, нет.
Это скорее