Однако ужас Чикаго был на время забыт из-за филадельфийской катастрофы. Ибо, как и в Чикаго, эпидемия ударила по городу совершенно неожиданно, и все люди, жившие в пригородах мегаполиса, погибли в тот же момент, как и те, кто находился в городе. Когда жители, находящиеся за пределами этого большого круга смерти, узнали о том, что произошло и рискнули войти в зону смерти поняли. И как только они поняли какая беда обрушилась на них, произошел быстрый и панический исход со всех окрестностей Филадельфии, на юг, на запад и на север, из всех городов от Нью-Джерси, до Пенсильвании. Всю ночь 25-го числа, пока Браунер, Хьюстон и их четверо товарищей пробирались на север из зоны смерти, из окрестностей продолжался исход, так что когда ученые наконец добрались до Нью-Джерси за пределами зоны смерти, они обнаружили его почти полностью заброшенным.
К тому времени, однако, первые войска, направленные на место этой второй катастрофы, достигли этого города. К тому времени Браунер и его товарищи, пропитали свои костюмы бактерицидными препаратами и затем сняли их, и приветствовали военных. Затем быстро, пока мир содрогался от ужаса происходящего, а люди в Лондоне, Сан-Франциско и Сингапуре бледнели, читая о случившемся, доктор Браунер взял на себя руководство деятельностью за пределами зоны смерти. В течение часа, в ответ на его срочные сообщения, с севера, юга и запада к Филадельфии с ревом устремились десятки бомбардировщиков с аэродромов Восточной армии, нагруженные зажигательными бомбами, которые они вскоре обрушили на Филадельфию и ее пригороды. И не было большего количества вопросов по поводу этого действия, как и в Чикаго, поскольку все хорошо знали, что, как и Чикаго, Филадельфия внезапно превратилась в огромный город, кишащий микробами, и что выпущенная там на свободу смерть быстро распространится по всей Земле, если не будет сожжена.
Стоя на улице Нью-Джерси, по которому двигались только солдаты в коричневых одеждах, доктор Браунер, Хьюстон и остальные четверо бактериологов с мрачными лицами наблюдали за огромным дымовым облаком, которое поднималось, затемняя небо, дымовым облаком — горел второй из самых могущественных городов мира. Ученые уже знали, что войска, медицинский корпус и врачи-добровольцы спешили установить вокруг огромного горящего города кордон, который сдержит эпидемию.
— Чикаго… Филадельфия… И какой город следующий? — мрачно спросил Браунер. — Дело идет к кризису! Гарнетт — Властелин Смерти ударит снова и быстро, и снова и снова, если понадобится!
— Нет никакой надежды найти его? — отчаянно спросил Хьюстон. — Если бы мы только могли найти его — заполучить его, прежде чем еще один город погибнет!
Браунер мрачно задумался.
— Есть один шанс найти его, — медленно сказал он. — Я знал Гарнетта лучше, чем кого-либо другого в нашем институте. Думаю, у меня есть шанс найти его. Но нам нужно вернуться в Нью- Йорк — именно оттуда были отправлены оба эти предупреждения, и где-то там должна быть база Властелина Смерти.
На автомобиле, предоставленном им военными, которые теперь командовали в районе бедствия, шестеро ученых снова отправились на север в сторону Нью-Йорка. Все железнодорожное сообщение вдали от Филадельфии, как они обнаружили, было полностью деморализовано, а сельская местность, через которую они проезжали, была почти полностью заброшена. Ученые узнали, что охваченные паникой жители бежали, отказываясь возвращаться к зоне смерти. Под Нью-Йорком были созданы большие лагеря для беженцев. Они обнаружили, что в опустевших городах процветает мародерство, и размещенные в них войска казнили несколько десятков пойманных на месте преступления, поскольку военное положение было введено для большой области вокруг Филадельфии. Однако все эти вещи, вся эта странная, охваченная паникой сельская местность, через которую они пробирались на север, казались Хьюстону далекой и неважной. Его мозг был сосредоточен на одной-единственной мысли, на единственном человеке, который стоял за всем этим безумным ужасом и который наслал ужас на мир, как он наслал смерть на два его величайших города мира. Властелин Смерти…
И когда Хьюстон с Браунером и другими добрался до Нью-Йорка, он обнаружил, что этот могучий город, как и вся Земля, содрогается от ужаса, который наслал на него Властелина Смерти. Где же смерть будет выпущена в следующий раз?
Именно эта полная неопределенность была самым ужасным. Разрушение Чикаго, а затем Филадельфии нанесло сокрушительный удар по нервным центрам страны, почти остановив обычный бизнес, и эта смертельная неопределенность завершала работу. Уже сообщалось о беспорядках из дюжины городов по всей стране, огромные толпы требовали, чтобы правительство страны признало свою готовность подчиниться правлению Властелина Смерти, прежде чем разразится еще одна ужасная катастрофа. Однако правительство наотрез отказалось заключать мир со страшным врагом человечества, каким показал себя Властелин Смерти, но в первые дни по нарастающему возмущению и ужасу населения все поняли, что если правительство не сделает этого в ближайшее время, начнется бунт.
Страх, охвативший всю страну, распространился и на весь мир. Толпы в Лондоне призывали британское правительство подчиниться Властелину Смерти, прежде чем они тоже почувствуют его гнев. Кровопролитие было в Глазго, когда войска были призваны разогнать подобную толпу. Член французской палаты депутатов, который призывал принять резолюцию для рассмотрения требования Властелина Смерти, подвергся нападению со стороны других депутатов на полу палаты. Большевики в России увидели в появлении Властелина Смерти пришествие Антихриста. В Индии, Египте и Нижнем Китае происходили великие мятежи, и слух возвестили туземцам, что появился великий и неизвестный правитель, который должен их освободить. Мир был в смятении, на грани полной паники, и все люди видели, что требуется всего лишь еще один сильный удар, прежде чем дикие страхи всех народов заставят правительства всего мира публично признать покорность неизвестному Властелину Смерти.
— Конец близок, — торжественно заявил Браунер Хьюстону и остальным, собравшимся снова после возвращения в здание Бактериологического института на нижнем Бродвее. — План Гарнетта — Властелина Смерти — стремительно приближается к своей кульминации! Еще один сокрушительный удар, и народы Земли полностью подчинятся его воле. И тогда, никогда никому не показываясь, он сможет диктовать правила всему миру посредством своих посланий!
— Разве такое может быть! — воскликнул Хьюстон. — Неужели ученый-бактериолог вроде Гарнетта — еще раз выпустит на свободу такой ужас лишь для того, чтобы объявить себя правителем всей Земли!
Браунер покачал головой.
— Это ужасно, — сказал он. — Но можно также понять, что происходит в голове Гарнетта, когда он получил в руки такую ужасную силу. Бактериологи всегда были величайшими из всех слуг человечества, и человечество обращалось с ними как со слугами — пренебрегало ими, преследовало их, ограничивало их. Подумайте тогда, что эта власть сделать может сделать вас Властелином Смерти… Что это должно означать для Гарнетта. Бактериолог — хозяин Земли!
— И если его не найдут, он станет им, — подытожил Хэддон. — Вы сказали, что есть шанс найти его, Браунер?
Браунер медленно кивнул.
— Думаю, что есть, но это то, что я должен попробовать сделать в одиночку. Шанс найти его — миллион к одному, но если я смогу…
СЛЕДУЮЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ Браунера видели очень редко, он проводил эти дни в поисках о которых ничего не рассказывал остальным. Уходил рано утром и возвращался усталым поздно вечером. Все знали, что он самостоятельно ищет Властелина Смерти, используя тот единственному шансу, о котором он ничего им не рассказывал. И были другие, пока ужас Нью-Йорка и мира нарастал до хрустящей тишины, которые искали по всему городу Лорда Смерти в отчаянии. Бактериологи сообщили городским головам, что Гарнетт — Лорд Смерти, и хотя эта новость не была передана миру, уже содрогавшемуся от страха, она отправила тысячи поисковиков на мрачную и молчаливую охоту по всему большому городу в поисках бактериолога, который так странно исчез два года назад.