Это был лишь отчасти чёрный конь, стоящий в языках пламени. Сейчас его демоническое нутро проявилось в полной мере наростами, шипами и даже клыками в пасти. Взгляд Демона не выражал особого энтузиазма от призыва.
— Приветствую кровь Азарета, — проговорил он таким замогильным голосом, что я даже испугался за его состояние. — Для чего ты призвал меня?
— Уже гремят барабаны войны, потому я призвал тебя для службы, славной битвы и защиты своего будущего хозяина.
— У меня уже был хозяин, и я его не сберёг, — опустив голову, ответил Демон. — Призови кого-то более достойного.
Я скорее почувствовал эмпатически, хотя и по голосу было понятно, что демоническая сущность испытывает некий комплекс вины по поводу утраты своего прежнего хозяина.
— Нет, — я покачал головой. — Я призвал тебя вовсе не для того, чтобы ты служил мне. Я призвал тебя потому что твой хозяин, Даррен Адениз, очень скучал по тебе и хотел бы тебя вернуть. Даррен, подойди, пожалуйста, — я оглянулся на своего предка и понял, что тот совершенно ошеломлён происходящим. Глаза у него были почти квадратные и выражали полное удивление, более того, в них были заметны слёзы.
— Ох, Демон? — проговорил Даррен. — Неужто это и вправду ты?
— Хозяин, — конь пребывал в аналогичном состоянии. Сейчас они друг друга стоили. Демон глядел на Даррена, а затем пригнул передние ноги и встал на колени. — Прости. Прости, что я тебя покинул.
— За что же я должен тебя простить? — спросил Даррен, аккуратно приближаясь и протягивая руку, словно хотел прикоснуться к тёмной гриве своего коня. — Ты же меня спас! Ты же пожертвовал своей жизнью!
— А я думал, что не спас тебя, — ответил Демон фыркая и раздувая ноздри. — И все эти годы я переживал, что недостоин собственного воплощения.
— Да ты что? — проговорил Даррен, делая шаг к нам. — Ты самый лучший!
Я понял, что необходимо вмешаться.
— Готов ли ты, сущность по имени Демон, продолжить служить своему господину Даррену Адену?
— Готов, — конь поднялся обратно на копыта и решительно тряхнул головой, после чего повторил: — Готов. И жизнь свою отдать тоже.
— Готов ли ты, Даррен Адениз, принять службу своего друга и боевого товарища по кличке Демон?
— Конечно, готов, — ответил Даррен и подошёл ещё ближе.
Круг призыва перед Дарреном распался. А конь со своей тёмной гривой, которой он грациозно потрясал, остался с нами.
— С возвращением, — проговорил мой предок, притягивая морду коня к своему лицу, после чего принялся его гладить, пальцами, расчёсывая гриву, прижимаясь своим лбом к его.
Я понял, что должен их оставить. Главное, что я сделал хорошее, нужное дело. А теперь мне нужно было спешить: здесь я уже не был нужен.
* * *
На нас шестерых оказалось пять сколотур. По сути это были все создания, пришедшие в Горячий Ключ. Та, на которой мы когда-то уже путешествовали с Аркви, снова согласилась взять двоих. Мы на неё забрались вместе с Тагаем. Он вообще сидел первым и ментально сканировал местность впереди, по сторонам, а иногда и сзади. Мы должны были быть уверены, что впереди нет никаких ментальных возмущений, чтобы случайно не попасть в какую-нибудь западню. Вдруг демоны решили окопаться где-то по дороге.
Поездка на сколотурах сама по себе была чем-то сродни катанию на безумных горках, где желающих вагонетка проносила по всяким немыслимым виражам. Правда, если там всё ограничивается парой кругов, то нам предстояла невероятно длительная поездка.
В какой-то момент Тагай передал мне по внутреннему каналу, что ребятам сзади очень плохо и необходимо сделать остановку.
«Это так непривычно, — сказал он по каналу нашей мыслесвязи, — когда всё крутится и вертится: небо на месте земли, земля на месте неба. Вестибулярный аппарат передаёт привет, а желудок пытается поцеловать мозг, а заодно ещё и вывернуться наизнанку. Особенно в те моменты, когда путешествуем вниз головой».
Я понимал, что для многих из моей команды это непривычный и неудобный метод перемещения, но выбирать нам не приходилось.
Примерно на полдороге до Тарима мы всё-таки остановились, выбрав себе место недалеко от подземного озера, где смогли слегка передохнуть от головокружительной поездки и набраться сил для продолжения пути. Мы выпили воды, немного отдохнули, рассевшись кругом, чтобы поговорить.
— Нет, если честно, — сказал Медведев, — вот знал бы, чего стоит этот самый способ так добираться, лучше… ну его нафиг, поехали бы как-нибудь поверху.
— Абсолютно согласен, — поддакнул ему Росси. — Возможно, мне стоило бы приложить больше усилий для того, чтобы найти телепортационную площадку ближе к столице.
— Послушайте, — сказал я, осматривая ребят в свете огненных шаров, подвешенных мною для освещения. — Я могу одно сказать: этим способом мы абсолютно точно доберёмся в нужное место, и притом без всяких проблем с демонами.
Но сразу после этих слов, я обратился к сколотуре, на которой ехали мы с Тагаем.
— Можно ли дальше ехать чуть-чуть помедленнее, учитывая то, что ребята не всегда могут совладать со своим вестибулярным аппаратом?
— Дальше легче, — ответила мне сколотура. — Расщелина. Предки. Конец. Обход.
Я понял, о чём она говорит. В своё время Арен Адениз вместе с Кемизовым невероятно глубоко рассекли плоть самой земли. И для того чтобы это рассечение хоть как-то обойти, перебраться на другую сторону, нам пришлось делать невероятный крюк. В образах, которые передала мне сколотура, я увидел, что там, на глубине нескольких километров, до сих пор бежит горячая лава. Просто так перепрыгнуть мы бы не смогли. Вот и пришлось нам мчаться обходным путём.
— Дальше легче, — закончила она свою мысль.
И это меня уже успокоило. По крайней мере, дальше вниз головой кататься не придётся. Это была вынужденная мера, с которой можно было только смириться.
Я это всё передал ребятам, которые в целом отреагировали на это довольно-таки кисло, но некоторый энтузиазм по этому поводу у них появился. По крайней мере, они смогли сесть обратно на сколотур и приготовиться к продолжению пути.
И то ли сколотуры действительно выровняли скорость, то ли подземные тоннели стали гораздо более пологими, но вторая половина поездки вызвала у ребят гораздо больше положительных эмоций, чем первая. Местами даже были слышны залихватские крики типа: «Юху!», «Ничего себе!», «Класс!», «Погнали!», которыми подбадривали себя и сколотур под собой Белоснежка и Гризли.
Росси ехал молча, впрочем, как и Артём Муратов. Когда ширина коридора позволяла, то Белоснежка с Гризли и вообще начинали на своих сколотурах гоняться наперегонки.
— Вот это круто! — слышался