А следом, практически не задумываясь, я начал швырять в противника весь доступный мне арсенал. И самонаводящиеся стрелы, и файерболы, и огненные смерчи. Всё, что угодно.
Агнос, на котором я летал тоже практически не отставал от меня. Мы били слаженно. Но у врага стояли очень неплохие щиты. Агнос, конечно, их периодически пробивал, но всё же мы понимали: перед нами, высший офицерский состав селекционеров.
Когда я понял, что все мои, можно сказать, мелкие заклинания не достигают цели, я отправил фениксов к летящим в нашем направлении офицерам.
Сам же запустил три огненных смерча, причём вложил в них столько силы, что у меня самого осталось совсем немного. Конструкты получились на зависть. Мало того, что они шли низом и сжигали на своём пути всё: казармы, шатры, сам этот чёртов селекционный центр, так вместе с тем движущиеся хаотично воронки поднимались высоко в небо и превратились в огненные жернова для летевших к нам генералов.
Тут даже Агнос, кажется, впечатлился:
— Что ж, Виктор Адениз, я должен признать, дед твой, конечно, просто невероятный смерч сделал. Но, судя по всему, деда ты переплюнул. Тройная мясорубка выглядит гораздо мощнее и результативнее.
Но это было ещё не всё. Фениксы медленно затухали, истратив собственную энергию на ведение воздушного боя, но, увидев мои смерчи, без раздумий нырнули в них. Растворившись в пламени и отдав свои последние силы, огненные создания подпитали мой конструкт, заставив три смерчи слиться воедино и превратиться в огненный шторм. Огромнейшее торнадо перемалывало всё на своём пути, засасывало внутрь любого, кто посмел оказаться на его пути.
Это была победа, потому что перед нами лежал самый натуральный огненный ад.
А бедные женщины, которых мы освободили, отступали в сторону телепортов то и дело оглядываясь. Они не в силах были оторваться от этого яркого, ужасного, но вместе с тем впечатляющего зрелища.
* * *
Тагай, судя по всему, был уже на последнем издыхании, потому что ему приходилось удерживать на себе всю ментальную защиту, как нашей группы, так и огромной толпы тохарок. Причём, в том числе приходилось защищаться и от достаточно сильных менталистов.
Но по счастью, большую их часть мы уже уничтожили.
По мысленному каналу я передал своему другу:
— Уходите, уходите и уводите всех к телепорту. Мы будем прикрывать ваш отход с воздуха вместе с Агносом. Нам отсюда даже лучше видно, если вас кто-то будет преследовать. У меня есть хорошее дальнее оружие. Если кто-то посмеет за вами увязаться, я его уничтожу. Если кто-то остался в лагере, то мы с Агносом будем отвлекать внимание на себя.
«Да уж, — отреагировал Тагай, и даже по мысленной связи его голос казался достаточно слабым, так сильно он был вымотан, — большая летающая тварь в небе — прекрасный отвлекающий манёвр, согласен».
Мы с Агносом взмыли повыше и оттуда увидели процессию, похожую на ползущую по пустыне змею. Только вместо чешуек она состояла из тохарских женщин.
* * *
Проводив взглядом процессию, медленно текущую в сторону телепорта, я похлопал Агноса по спине.
— Послушай, — сказал я ему, и он даже немного оторопел, — конечно, когда я увидел наших женщин в такой ситуации, мои приоритеты сильно поменялись. Разумеется, их спасение вышло на первый план. Но если ты помнишь, первоначальная цель у нас была несколько иная.
— Конечно, помню, — ответил мне Агнос. — Без яйца дракона нам в Китай соваться вообще смысла нет.
— Вот именно, — согласился я, — и, исходя из этого, у меня к тебе, могущественный бог и дорогой мой друг, один вопрос. Твоя мать случайно не оставляла тебе знаний, где именно тут должен быть храм? Возможно, ты почувствуешь биение жизни. Всё-таки мы с тобой ищем реальное живое существо, пусть и являющееся частью стихии.
— В этом я с тобой полностью согласен, — задумчиво проговорил Агнос, как будто оглядываясь по сторонам. — Только за тысячелетия нахождения внутри яйца да под эманациями Бельзияра жив дракончик уж очень относительно.
— Мы тут такой огненное представление устроили, что надеюсь, смогли хотя бы немного подпитать его стихией, — предположил я. — Я это к тому, что если ты вдруг почувствуешь яйцо где-то здесь, ты мне хоть подскажи, с какой стороны его искать. Потому что пока мы прикрываем отход людей, мы могли бы заодно поискать и яйцо.
Агнос всё ещё молчал и оглядывался. Затем развернулся на сто восемьдесят градусов и снова чуть ли не принюхался к воздуху.
— Я даже не знаю, — ответил он. — То ли ты такой удачливый, то ли кто-то в этом мире нам сильно благоволит. Возможно, что и матушка моя. Но по сути храм Саламандры вообще-то находился с обратной стороны, далеко от этого озера, по другую сторону от дворцового комплекса. И храм этот был разрушен чуть больше, чем полностью. А на его месте сейчас находится глубокая воронка.
— А храм-то им что сделал?
— А как ты хотел? — ответил на это Агнос. — Демоны, когда увидели храм Саламандры, богини-покровительницы их личных врагов, не стерпели. Максвелловские шавки долбили его так долго и упорно, что смогли разрушить. Защитить-то храм было некому. От него не осталось не то что камня на камне, они даже оставшийся там песок выгребли и уничтожили, чтобы ничего не напоминало о храме Саламандры, а божественным эманациям было на за что зацепиться.
— Если честно, — проговорил я, посылая огненные стрелы в небольшой отряд низших, который попытался перебежать на новое место засады. — Ты меня, мой друг, сейчас вообще ни разу не обрадовал.
— Рано печалишься, — тоном заправского переговорщика ответил Агнос. — Есть ещё одно обстоятельство, которое имеет вполне позитивный контекст. Алтарь они всё-таки уничтожить не смогли. Потому что, как ни крути, алтарь — это первооснова любого храма. И для того чтобы что-то с ним сделать, нужно очень сильное магическое воздействие. Но с алтарём богини огня они поступили варварски, сбросив его в озеро. Ты думаешь, что вода ушла сама по себе? Нет. Этому еще и алтарь способствовал. Со временем озеро пересохло, и в котловане решили оборудовать селекционный центр. Часть камней со дна демоны использовали. забыли, куда зашвырнули что это за камень такой, и перетащили его.
— Только не говори мне, что они его в стенку вмуровали?
— А боги их знают! Я тебе не провидец! — ухмыльнулся Агнос и повернулся так, чтобы я оказался лицом к казармам. — Вон там, видишь, в той стороне, где офицерские казармы горят синим пламенем? Вот где-то там алтарь и есть. Но