Захотелось им наложить лапу на Великий шёлковый путь из одной из своих провинций. Так они даже не поленились несколько экспедиционных корпусов выдвинуть из Лахора, смять молодую империю и разжиться новой земелькой и богатствами. Нихрена у них не получилось. Вернее, получилось наложить в штаны после нашего встречного посольства. Мы как раз в обновлённой столице открывали храм Агносу, когда от Димки пришел гонец телепортами о передовых отрядах британцев. Настроение они и мне, и богу подпортили знатно, за что и поплатились.
Пять лет после этого ждем, когда британцы остатки своей армии выкупят. Кое-кто уже и подданство сменил, и семьи у нас завёл. Но это уже другая история.
Сейчас же я стоял у окна в гостинной и рассматривал прибывающие экипажи.
Первым прибыл Ярослав Светозаров вместе с супругой Адой. Да-да, вместе с моей сестрой. Он-таки умудрился добиться руки и сердца моей сестрёнки-егозы, покорив её своими ухаживаниями, а в конце концов, позвал замуж. Они так и остались проживать на территории Российской империи.
Ада взялась управлять институтом благородных девиц, причём сразу двумя его филиалами: в столице, и на территории Горячего ключа, где обучались тохарки. А Ярослав Светозаров сменил на посту Иосифа Дмитриевича.
Тот ушёл на пенсию и наслаждался покоем, воспитывая внука в строгости и прививая все те необходимые знания, которые понадобятся императору на его посту государя.
А вот компанию Ярославу в расследовании различных сложных дел составлял никто иной, как Анатолий Салтыков. Его повысили в должности до Главы Тайного сыска всея империи. И теперь от пары этих имён дрожали все, кто имел за душой хоть какие-то грешки.
Правда, поговаривали, что сам Салтыков до сих пор вздрагивал от упоминания фамилии фон Аден, но теперь уже это касалось моей сестры, а не меня.
Следующая карета принадлежала Аркадию Ивановичу Путилину. Этот, из преподавателей академии, переквалифицировался в начальники управления столичного Тайного сыска, заняв место Салтыкова.
У нас с ним даже состоялся небольшой разговор.
— Должен признаться, Ваше Императорское Величество, — сказал он, — мне приходилось следить за вами во время вашего обучения в академии. Слишком уж вы неординарным были курсантом. Как видите, я не ошибся.
— Признаться, я тоже имел свои подозрения на ваш счёт, — ответил я, кивнув. — И могу сказать, что вы в принципе были на своём месте. Даже находясь на государственной службе, на таком ответственном её участке, вы оставались адекватным человеком, за что вам чисто человеческое спасибо. Вы лично из Тайного сыска меня вытаскивали, под собственное слово, под личную ответственность. И с обучением помогали. Так что могу констатировать: иногда профессия не накладывает клеймо на человеческие качества. Вы как были нормальным мужчиной, так и остались.
Путилин усмехнулся, пожал мне руку и отправился на этаж для гостей располагаться.
Я же почти нос к носу столкнулся с Артёмом Муратовым и его отцом. Те уже успели разместиться и спускались на ужин. После победы над демонами отец Артёма перестал скрываться. Иосиф Дмитриевич его реабилитировал по всем статьям, но тот всё же перебрался к нам в Тохарскую империю, чтобы быть поближе к сыну.
Я на время отошёл к конюшне, поскольку оттуда летели искры во все стороны, что явно было следствием семейного скандала между Резвым и Искрой. Чаще всего я предпочитал в них не вмешиваться, но тут Резвый уже едва ли не на дыбы вставал, что было нехорошо.
— Слушайте, — сказал я им, — после коронации у нас будет много дел, так что не стоит сжигать чужие конюшни. Потратьте энергию как-то иначе!
— Она и тратит! — проворчал Резвый. — Мозг выедает мне по чайной ложке и смакует! Я бы лучше с тобой по пустыне носился, чем вот это всё выслушивал.
— Будет тебе пустыня. У нас ещё объезд пограничных укреплений впереди. Там часть тохаров со стороны Китая обустраивается. Нужно поддержать их морально и не только. И вообще, кто в конце прошлой поездки нудил, что по любимой соскучился, какая она красавица грациозная, и что страсть, как видеть её хочет?
Искра, умная демоница, тут же умерила пыл и посмотрела на Резвого уже более приветливо.
— Правда, так говорил? — переспросила она.
— Правда! — буркнул Резвый и я кивнул, пытаясь сдержать улыбку.
— Так что ж ты с этого не начал по приезду, огонёк ты мой пламенный⁈
Я ушёл, подмигнув опешившему Резвому. Вот вроде бы стаж отношений с демоницами у нас одинаковый, а он так и не понял, что их усмирять надо лаской.
Я вернулся обратно в особняк, где меня отыскал мелкий бес Руян, который уже вымахал в рослого демона-официанта и подал мне бокал с игристым вином. Я вновь занял свой наблюдательный пост у окна.
Следующим подъехала карета моего брата Димы. И он тоже приехал с супругой Матроной, в девичестве Салтыковой. Она-таки добила брательника и вышла за него замуж, взяв его едва ли не измором.
Правда, в возрасте сорока с лишним лет, в общем-то, уже и пора было остепениться. Поэтому брат совершенно спокойно «сдался», точнее, наверное, сделал вид, что сдался на её милость. При этом жену, конечно, он баловал и носил на руках. Но тут надо понимать: до этого у него было пятнадцать лет разгульной жизни, которой ему, собственно, и хватило.
Поэтому последние три года он действительно был счастливым главой семейства, который от криков из детской сбегал исключительно на тренировочные полигоны.
А вот сразу после этого, видимо для некоторого разнообразия, вдруг открылся портал перехода, и появился Джузеппе Росси с супругой и парочкой дочерей. Он всё пытался пристроить их в какой-нибудь знатный род, чтобы укрепить взаимоотношения с человеческим миром.
Сами они давным-давно вернулись в свой мир и постепенно отстраивали родовой замок, включая и пещеру, которую, кстати, помогали восстанавливать и мы, так как образцы телепортационных стел нуждались в некотором ремонте.
И так уж получилось, что единственным местом, где было представительство телепортеров в человеческом мире, стала именно Тохарская империя. Можно сказать, нам сделали такой подарок за свержение Бельзияра.
Росси раскланялся со мной, подошёл и пожал руку:
— Рад, что вы смогли вырваться на коронацию. Дел у вас и дома невпроворот.
— Да мы и сами рады повидаться с всеми под одной крышей, как в старые добрые времена, — ответил я.
— Странные у вас воспоминания о времени борьбы с селекционерами, —