Я выдержал паузу, давая вопросу прочно осесть в их сознании.
— Ответ прост. Мы не будем их отсиживать. Защита форта — это следствие. Пока есть угроза, форт нужно защищать. Следовательно, наша задача на эти два месяца — не оборона. Наша задача — полное и тотальное уничтожение повстанческого сопротивления. Мы выкурим их из джунглей, найдем их базы и раздавим их. Чтобы через два месяца защищать этот форт было уже попросту не от кого.
###
Поднявшись по узкой винтовой лестнице на смотровую башню, я оказался под открытым небом. Прохладный ветер обдувал лицо, принося с собой запах влажной земли, свежего камня и далеких, непролазных джунглей. Отсюда, с высоты в почти двести метров, открывался вид на наше новое, временное владение.
Форт представлял собой квадратное сооружение из темного, пористого камня, добытого прямо здесь же, в карьере неподалеку. Стены толщиной в пять метров и высотой в пятьдесят образовывали почти правильный четырехугольник со стороной примерно в четыреста метров.
По углам возвышались четыре башни, идентичные той, на которой я стоял, каждая увенчанная поворотными артефактными баллистами, чьи полированные линзы холодно поблескивали в тусклом свете.
Внутри квадрата стен располагались аккуратные ряды казарм, столовых, складов и прочих технических зданий, сложенных из того же темного камня, крыши которых были покрыты плотным, похожим на сланец материалом. В центре форта располагалось самое высокое здание — командно-орбитальная башня, с которой осуществлялось управление генераторным полем и велась связь с командованием.
С восточной стороны, у самых ворот, виднелись длинные низкие постройки складов и ремонтных мастерских, а рядом с ними — площадка для грузовых и разведывательных кораблей, сейчас пустующая.
Форт стоял посреди обширного поля, поросшего жесткой, бурой травой, которая местами достигала высоты по колено. Прямо мимо него, изгибаясь, текла река, выходящая из темной стены джунглей в нескольких километрах отсюда и уходящая в сторону владений маркизы.
Ширина ее была невелика, метров сорок, но течение казалось сильным — вода пенилась у многочисленных валунов, разбросанных по руслу. Сама вода имела мутный, неприятный желтовато-зеленый оттенок — партизаны отравили ее еще на подходах, и теперь наши очистительные сооружения, расположенные на нашем берегу в паре сотен метров выше по течению, день и ночь гудели, пытаясь сделать ее хоть сколь-нибудь пригодной. От них тянулись толстые трубы, по которым уже очищенная вода поступала в резервуары форта.
Влево и вправо от форта — на юг и север, насколько хватало глаз, тянулись ровные линии мачтовых генераторов. Каждая мачта представляла собой стройную металлическую конструкцию высотой около пятидесяти метров, увенчанную сложным кристаллическим излучателем.
Они стояли на расстоянии ста метров друг от друга, создавая почти невидимую глазу, но ощутимую для восприятия стену, уходящую в небо на добрый километр. От них исходило легкое гудение, больше ощущаемое костями, чем ушами, а воздух вокруг мерцал, как над раскаленным камнем.
Я мысленно прикинул ее прочность. Должно было хватить, чтобы выдержать полномощный удар Эпилога Предания. Стоило только надеяться, что у повстанцев таких артефакторов нет.
Мысленно я прокладывал карту. Где-то там, в двухстах километрах к югу, должен был стоять форт седьмого батальона. Наших соперников по пари, уже обжившихся на месте.
Справа же была пустошь — новые укрепления там только планировались к постройке, правда, построить должны были всего одно, максимум два. Потом линия укреплений упиралась в массивную горную гряду, а за ней уже был край Руин.
Наш участок ответственности — сто километров генераторов в каждую сторону. Стандартная тактика: сидеть в крепости, отражать атаки и латать дыры в защитном поле.
И как, скажите на милость, выполняя эту рутинную работу, уничтожить всех партизан? Они там, в своей зеленой мгле, как тараканы. Высунутся, ударят — и назад.
Осадить джунгли невозможно, послать карательные экспедиции — самоубийственно. Нужно было что-то другое. Что-то, что вынудило бы их выйти и сражаться на наших условиях. Или… что-то, что позволило бы нам проникнуть в их логово, оставаясь невидимыми.
Я вглядывался в линию джунглей. Расстояние в несколько километров для золотых глаз было сущим пустяком. И спустя всего минут пятнадцать заметил, как на самом краю поля, там, где высокая трава встречалась с первой стеной древних деревьев, что-то шевельнулось.
Небольшая, едва заметная тень отделилась от ствола и на мгновение замерла, прежде чем снова скрыться в зеленой чаще. Это было слишком далеко и слишком быстро для обычного человека. Но не для меня.
Я оттолкнулся от парапета башни. «Прогулки» сработали безотказно, и я рванул вперед, оставляя за собой лишь легкий след искаженного маной воздуха.
Расстояние в несколько километров я преодолел за считанные секунды. Тот, кого я видел, даже не успел понять, что происходит. Он был молод, испуган и слаб — его аура тускло светилась на уровне Завязки Сказания.
Войска маркизы, судя по всему, не солгали в отчетах — они действительно выкосили всю элиту Лиадерии. Остались лишь такие вот щуплые мальчишки, горстка уцелевших старших офицеров и масса бойцов рангом ниже.
Я не стал церемониться. Мой захват был быстрым и безжалостным. Прежде чем он успел вскрикнуть, моя рука сжала его горло, а вторая обездвижила конечности уже немного позабытой из-за рангов, которых достигли мои нынешние противники, татуировкой паралича.
Через пятнадцать минут мы были уже обратно в форте, в подвале, который я приказал срочно оборудовать под импровизированную камеру допросов. Силар стоял у двери, его массивная фигура блокировала единственный выход.
— Давай поговорим по-хорошему, — начал я сходу. — Где ваши базы? Секретные тропы? Посты?
Он затряс головой, глаза полные ужаса. Хорошо. Значит, по-плохому.
Я мысленно активировал татуировку «Сотни Порезов». Теперь, поднявшись до Предания, она уже не просто причиняла боль.
На его коже проступили тонкие, словно бумажные, порезы. Неглубокие, но невероятно болезненные. Он закричал, дергаясь на стуле.
— Перестань! Я все расскажу! — выдохнул он спустя несколько минут, когда я на секунду ослабил давление.
Открыл рот, начал говорить…
Но, сказав пару слов, вдруг замолчал. Его глаза округлились от боли, из его носа и ушей потекла кровь.
Я тут же деактивировал «Сотню Порезов». Но было поздно. Он забился в конвульсиях, издавая нечеловеческий вой, хотя я его больше не трогал. Через пару секунд его голова разорвалась изнутри, как перезрелый плод, забрызгав стены и потолок кровавым туманом.
В наступившей тишине гудел только мана-светильник. Силар негромко выругался.
Я подошел к безголовому телу, игнорируя тошнотворный запах. Мои золотые глаза выискивали аномалии. И я