— Добрый день, — ее голос был ровным и безличным, как гул вентиляции. — Что вам угодно?
— Нам требуется срочная консультация с доктором Легарном, — голос Гильома прозвучал твердо и безапелляционно, не оставляя пространства для возражений. Вместе с запросом он положил на стойку небольшую визитную карточку.
Женщина за стойкой даже бровью не повела, взяла карточку, изучила.
— Доктор Легарн весьма занят, но для вас он, разумеется, найдет время. Прошу подождать.
Мы провели в стерильном холле не больше пяти минут, прежде чем из глубины коридора появился служащий и молчаливым жестом пригласил следовать за ним. Коридоры, по которым мы шли, резко контрастировали с лаконичным фасадом.
Стены здесь были отделаны темным, испещренным золотыми прожилками деревом, пол устлан густыми коврами, поглощавшими любой звук, а с потолка струился мягкий, теплый свет, исходивший от кристаллов, вмурованных в карнизы. Воздух пах дороговизной и ненавязчивыми ароматическими маслами.
Нас провели в кабинет, чья роскошь превосходила все ранее увиденное. Целую стену занимало панорамное окно с видом на парящие в небе сады, а мебель была вырезана из цельных кусков массивной, мерцающей перламутром древесины.
За письменным столом, больше напоминавшим алтарь, поднялся невысокий, щуплый мужчина в безупречно сидящем белом кителе.
По моей спине пробежали ледяные мурашки. Мои золотые глаза, дарованные Маской, безошибочно определили исходящую от него ауру — ровную, сконцентрированную и невероятно плотную ауру ценности этого человека, из всех, с кем я был знаком, сравнимую разве что с самим Гильомом.
А изучив его «Юдифью», я окончательно оказался повергнут в шок. Этот человек был Артефактором Развязки Предания, то есть он был сильнее и меня, и Гильома.
Хирург уровня Предания? У меня в голове не укладывалась такая расточительность, такая концентрация силы в, казалось бы, сугубо прикладной и мирной профессии.
— Доктор Легарн, — произнес Гильом, слегка кивнув.
— Господин Шейларон, — мужчина ответил тем же сдержанным кивком. Его взгляд, острый и проницательный, скользнул по мне, оценивая и классифицируя за долю секунды. — Что привело вас в мой кабинет?
— Мы хотели бы воспользоваться вашей уникальной услугой, — сказал Гильом. — Техникой двух лиц. Нам необходимо создать для меня лицо моего спутника, а для него — мое.
Я ожидал хоть какой-то реакции — удивления, вопроса, чего угодно. Но доктор Легарн лишь медленно кивнул, как будто ему предложили перевязать пораненный палец.
— Понятно. Если вы так уверены в том, чего хотите, то я не буду описывать все риски, но все-таки скажу, что, хотя техника и ее впоследствии можно убрать, я крайне не рекомендую использовать ее повторно с другим лицом. Если, конечно, вы не хотите, чтобы ваш оригинальный облик превратился в восковую свечку. Так что, если примените ее сейчас, то изменить ничего уже будет нельзя.
— Мы в курсе, — кивнул Гильом.
— Хорошо, — улыбнулся Легарн. — Для проведения процедуры мне потребуется провести детальный осмотр. С вашего разрешения.
Он вышел из-за стола, и его движения были такими же точными и экономичными, как и его речь. Он подошел сначала к Гильому, затем ко мне, попросив нас повернуться к свету.
Его пальцы, холодные, силные, но при том невероятно мягкие, с легким прикосновением проводили по линиям наших скул, подбородков, лбов. Он изучал нас как инженер изучает чертежи.
Затем он материализовал у себя на лице пенсне из бледного, почти белого металла, с парой светло-фиолетовых стекол.
Артефакт уровня Предания. Я почувствовал, как от него исходит легкая вибрация, и понял, что сейчас он видит нас не как людей, а как структуру костей, мышечных волокон и мана-каналов.
Он молча изучал нас несколько минут, попеременно переводя взгляд с одного на другого. Наконец, он снял пенсне.
— Операция не представит сложности, — заключил он тем же ровным, бесстрастным тоном. — Помимо разницы в фзическом возрасте ваши лицевые структуры практически идентичны. Биологическая и магическая совместимость превышает девяносто семь процентов. Когда вы хотели бы провести процедуру?
— Немедленно, — без тени сомнения ответил Гильом. — И пожалуйста, не стесняйтесь в счете. Мы заплатим столько, сколько потребуется, за максимально качественную работу и конфиденциальность.
Доктор Легарн снова кивнул, как будто и ожидал этого.
— В таком случае, прошу пройти за мной.
Он провел нас через скрытую в стене дверь в операционную. Помещение было выдержано в стерильных белых и серебристых тонах, напоминая помещение в обычной земной больнице, но материалы, светящиеся мерным светом в видении золотых глаз, говорили о высочайшем качестве и и наверняка о баснословной стоимости. В центре стояли два кресла, больше похожие на троны из хрома и черной кожи, испещренные сложными руническими узорами.
— Прошу расположиться, — Легарн указал на кресла.
Мы сели рядом друг с другом. Хирург, водрузив на нос свой артефакт-пенсне, пристально посмотрел на Гильома. От линз потянулся невидимый луч, и я почувствовал, как мощный, но предельно точный поток маны окутал его лицо, сканируя каждый микрон, каждую пору, каждый изгиб и складку. Процесс занял не больше минуты.
Затем Легарн проделал то же самое со мной. Его взгляд, усиленный артефактом, на секунду задержался на золотом узоре на моей груди, но никаких комментариев не последовало.
Отложив пенсне, он подошел к консоли, и из нее бесшумно выдвинулся поднос с куском полупрозрачного, мерцающего перламутровым светом вещества.
Оно напоминало плотное желе, но было насквозь пропитано такой концентрацией маны, что воздух вокруг него звенел. Легарн взял его в руки, и его пальцы, движимые нечеловеческой точностью, начали лепить.
Он не спешил. Два часа, действуя в перчатках, которые, судя по ауре, были другим его личным артефактом Предания, он формировал из этой живой, отзывчивой массы тончайший слой, повторяющий каждую черту лица Гильома — форму бровей, изгиб губ, даже мельчайшие морщинки у глаз.
Получившаяся маска была невероятно тонкой и выглядела как вторая кожа, но я чувствовал исходящую от нее мощь — это был сложнейший артефакт уровня Сказания.
Затем он подошел ко мне.
— Не двигайтесь и не сопротивляйтесь потоку маны, — предупредил он, после чего наложил маску на мое лицо.
Первое ощущение было ледяным и липким, будто на кожу вылили холодный жидкий металл. Затем маска начала растекаться, впитываться в поры, сливаться с моей собственной кожей.
Легарн положил ладони мне на виски, и я почувствовал, как его мана хлынула в меня, заставляя чужеродную материю окончательно интегрироваться, «пришивая» ее к моей плоти и мана-сети.
Именно в этот момент, когда искусственная маска почти стала частью меня, я почувствовал знакомый голод. Маска Золотого Демона на моей груди отозвалась едва заметной пульсацией. Золотые нити энергетических жгутов внутри меня шевельнулись, и прежде чем я успел что-либо осознать, они