— То и говорю, Игнат Семенович. Я тебя оставил за домом присматривать, а ты тут нечистую силу разводишь? Зоя, перепуганная до смерти, полчаса рыдала в библиотеке, рассказывая, что кто-то топает и цепями гремит! — немного преувеличил я размер трагедии. — Едва отговорил увольняться.
— И ты в это веришь? — спросил Игнат, сняв очки и потерев пальцами переносицу.
— Нет, конечно! Но я беспокоюсь, что это могут быть очередные ночные гости.
— Полагаю, что это девичьи фантазии. Почудилось барышне в поздний час что-то.
Я пристально посмотрел в глаза гувернеру.
— В поздний час, говоришь?
Он утвердительно кивнул.
— Что ж, возможно, ты прав, — задумчиво протянул я, все еще не отводя взгляд. — И мне не стоит делать из этого проблему.
— Совершенно не стоит. А вот то, что ты забросил тренировки, это проблема.
— Ничего я не забросил. Мне Вяземский спуску не дает.
— Это кто такой? — нахмурился гувернер.
— Университетский инструктор по боевой магии. Просто зверь!
Настороженный прищур Игната говорил о том, что он сомневался в правдивости моих слов.
— Ладно, намек понял. Завтра поедем на полигон, — успокоил я гувернера.
Поднявшись, я направился к двери и уже почти вышел, когда мне кое-что вспомнилось.
— Игнат, а как выглядит твоя магия? — спросил я, не оборачиваясь.
Тишина оказалась слишком внезапной, чтобы я на нее не отреагировал. Обернувшись, я повторил вопрос озадаченному гувернеру.
— Игнат, как выглядит твоя магия?
— Ты видишь свою магию? — вопросом на вопрос ответил гувернер.
— А не должен?
Игнат покачал головой. Неожиданно. Может, это обусловлено тем, что я пришелец из другого мира и у моего магического сознания другие способности, позволяющие видеть местную магию. Покрутив эту мысль и так и этак, я внезапно понял, что устал.
— Странно, что у меня вообще проснулась магия, — я пожал плечами в ответ на напряженный взгляд гувернера. — А когда это бывает у нормальных магов?
— Обычно лет в десять. Но до шестнадцати магию запечатывают. Потом открывают, и учат ее контролировать на простеньких заклинаниях. Боевых и энергетиков распечатывают только с наступлением совершеннолетия. Там более зрелый контроль нужен.
— А может, и я запечатанный был? — предположил я, но глядя на хмурое лицо Игната, понял, что он в такой возможности сильно сомневается.
Докапываться до истины именно в данный момент не были ни сил, ни желания, ни возможности. Поэтому я махнул рукой во всех смыслах, и, заранее пожелав Игнату спокойной ночи, пошел спать, несмотря на то, что часы показывали только шесть часов вечера.
* * *
— А теперь попробуй сделать из щита силовой пресс! — крикнул гувернер, посылая в меня очередь из довольно крупных фаеров.
Мы отправились на полигон ранним утром под мелким, но настойчивым дождем, даже крышу на кабриолете пришлось поднять. Но осень, все-таки, с этим фактом приходилось мириться.
Я выставил средненький щит, которого должно было хватить, а потом попытался толкнуть его вперед, на манер сжатой плоскости пространства, которая используется в силовом прессе. Но, вместо этого щит из твердого стал упругим, словно резиновый мяч, и, чуть поддавшись под напором ударов, поглотил все фаеры один за другим. Я с раздражением сбросил неудавшееся заклинание.
— Не получается? — спросил Игнат, тоже оборвав заклинание.
— Нет, — буркнул я.
Я был очень не доволен тем, что Мико не выдавала мне то, что я просил. Раньше мы отлично друг друга понимали. Не считая единственного раза, когда она переборщила с мощностью. Я не знал, на что списать эту проблему. Мико явно не была истощена. На тренировках в Университете она с удовольствием поглощала заклинания противников, становясь сильнее. Порой казалось, что ее сфера заполнена до отказа. Может ли магия от переедания стать менее пластичной и неповоротливой? Или Игнат слишком спешил с моим обучением и давал задания, находящиеся за пределом моих возможностей. На этот вопрос мне некому было ответить. Так или иначе, решением этой проблемы мне виделось в том, чтобы завладеть оставшимися перстнями, которые позволят мне увеличить энергоемкость магии, а возможно, и подарят какие-то новые умения. Правда, чтобы найти следующий, один из трех оставшихся, мне нужно было очень сильно постараться.
Сорвавшись, я ударил крупным фаером в остатки кирпичной стены. Та ответила мне жалящими брызгами мелких осколков.
— Прекрати, — на удивление спокойно сказал Игнат. — Возможно, ты пока не готов. Дай себе время. А пока поехали домой.
Я хотел возразить, но тут в кармане задергался телефон. Я не торопясь вытянул его. На экране высветилось короткое «Марго».
— Я жду тебя у себя. Чем быстрее, тем лучше.
— Поехали, — ответил я Игнату и едва ли не бегом направился в сторону машины.
Что мне приготовила княгиня, по тону было тяжело понять. Но, так или иначе, любая новость по вопросу перспективности Воронцова была очень важна для меня.
Если Алексей Воронцов оказался всего лишь расхваленной пустышкой, то я с удовольствием пошлю его куда подальше после изготовления образца. Соорудить пробную версию его машины для меня теперь было делом принципа. Если же мелкий демон по совместительству оказался юным дарованием в области изобретательства, тогда мне нужно срочно и плотно брать его в оборот и налаживать производство того, что он там нарисовал. А дальше меня ждало расширение добычи, приход новых партнеров, приток инвестиций… Но да об этом пока рано было говорить. Нужно было узнать, что сказали инженеры Марго.
Мы домчались до города гораздо быстрее, чем утром до полигона. Высадив Игната, я не переодевшись, как был в тренировочной одежде, отправился в особняк княгини.
Все слуги были на месте, а это означало, что интимная часть сегодня не предусмотрена. Да и меня сейчас больше возбуждали чертежи, чем прелести Разумовской.
Горничная, с которой мы сталкивались крайне редко, открыла дверь и удивленно уставилась на меня. Обычно я прибывал к Марго в парадном одеянии. Но мне сейчас было не до вопросов внешнего вида. С растерянным видом она проводила меня в кабинет, где в кресле, склонившись над той самой папкой, сидела княгиня.
— Ну что? — спросил я, едва открыв стеклянные двери кабинета княгини.
— Садись, Тимофей Александрович, — полуофициальным тоном ответила Разумовская. — Не против поговорить?
— Смотря о чем, княгиня, — я пытался уловить оттенок тона Марго.
Разумовская посмотрела на меня так, словно пыталась прочитать мои мысли, и неожиданно взволнованным тоном произнесла:
— Я хочу его, Тимофей!
Глава 7
— Боюсь, он не в вашем вкусе, Маргарита Павловна, — опешил я от такого заявления.
— Тимофей Александрович, — с укором сказала княгиня, даже немного покраснев. — Я всего лишь хочу, чтобы этот